Среди государств, которые больше всего пострадали от коррупции и длительное время имели негативный имидж, была и Грузия. Так, по данным международной организации Transparency International, эта страна в 2000-2006 годах имела такой рейтинг: 2000-й - 2,3 (84 место), 2001-й - не оценивалась, 2002-й - 2,4 (85 место) , 2003-й - 1,8 (124 место), 2004-й - 2,0 (136 мисице), 2005-й - 2,8 (126 место), 2006-й - 2,8 (101 место). Однако начиная с 2007 года ситуация начала стремительно меняться. И уже в том году Грузия с 3,4 балла заняла 79 место, в 2008-м - с 3,9 балла - 67 место, в 2009-м - с 4,1 балла - 66 место, а в 2010-м - с 3 8 балла - 68 место.

В 2014 году показатели индекса восприятия коррупции в Грузии выросли до 5,2. По этим показателям Грузия занимает 50 место из 175 стран и является лидером в Восточной Европе и Центральной Азии.

Изучение состояния коррупции в Грузии позволяет сделать вывод о трех этапах изменения коррупционной ситуации: первый - 2000- 2004 pp .; второй - 2005-2010 pp .; третий - 2010 - до сегодня.

Так, в течение 2000-2004 pp. коррупционная ситуация в Грузии характеризовалась проникновением этого явления в политике, экономике и управлению. это | проявлялось во всем - коррупция и коррупционные отношения были основой бытия грузинского общества. Также имели место экономический кризис, чрезмерное государственное вмешательство в экономику, монополизация самых секторов экономики, контроль над ресурсной базой.

Оценивая состояние реализации антикоррупционных инициатив в Грузии в 2004 году, в отчете Организации экономического сотрудничества и развития отмечено, что для этой страны основными проблемами в сфере борьбы с коррупцией является применение и соблюдение действующего антикоррупционного законодательства и недостаточный общий потенциал правоохранительных органов. В 2010 году эта организация отмечала, что политическая воля к борьбе с коррупцией в Грузии нашла свое подтверждение в реализации эффективных мер, которые существенно снизили уровень коррупции в государстве, особенно - административной коррупции, которая ежедневно влияет на граждан.

Второй период начался после Революции роз и может быть охарактеризован как этап формирования основных направлений антикоррупционной политики и стратегии, а также осуществление первоочередных шагов к реформам в преодолении коррупции.

Переломным моментом в правовом регулировании антикоррупционной политики Грузии стало принятие президентом Грузии указа от 24 июня 2005 года № 550 "Об утверждении национальной антикоррупционной стратегии" и Плана действий по реализации этой стратегии. Указанные нормативные акты были разработаны с участием представителей гражданского общества и международных организаций.

Новая грузинская власть сосредоточила свои усилия на проведении радикальных реформ, значительной частью которых стала их антикоррупционная направленность. Было принято решение о реформировании системы государственного управления, масштабную дерегуляцию экономики, снижение налогов и пошлин, проведение образовательной реформы и тому подобное.

Искоренение коррупции началось с Министерства внутренних дел и тотальной замены кадров в этом ведомстве. Первым шагом стала ликвидация Госавтоинспекции как одной из наиболее коррумпированных структур и освобождение 15 тыс. Ее сотрудников. Вместо ГАИ и участковых было создано патрульной полиции, набрано подготовленный персонал, которому суждено высокую заработную плату. Новые сотрудники; были отобраны на конкурсной основе, бывшие работники составляли лишь 10% состава нового коллектива.

Проведение реформ в правоохранительной сфере сопровождалось активными рекламными мероприятиями, направленными на повышение интереса молодежи к государственной службе и формирования положительного имиджа правоохранительных органов. Информационная кампания по поддержке реформ включала демонстрацию новой формы одежды и экипировки полицейских, оборудование и автотранспортных средств, установленные на улицах рекламных проспектов и билбордов, проведения полицейскими занятий в учебных заведениях и тому подобное. С целью усиления мотивации молодежи к прохождению службы в системе МВД Грузии предусмотрен комплекс социальных гарантий и льгот. Благодаря штатным сокращением и оптимизации финансовых расходов за годы реформы заработная плата полицейских разных категорий выросла в 15-40 раз. Например, ежемесячное денежное обеспечение участкового инспектора полиции составляет от 400 до 500 долларов США, патрульного полицейского - от 600 до 1 тыс. Долларов, начальника отдела, оперативного офицера, следователя - до 2 тыс. Долларов США. Профессия полицейского стала одной из самых престижных в стране, а конкурс на замещение вакантных должностей в различных службах составляет от 10 до 50 человек на место (в следственных отделах - около 30 человек на место).

Была проведена кардинальная реструктуризация органов власти. Количество министерств и ведомств было значительно уменьшено, аппарат государственных служащих сокращен почти на 50%, заработная плата лиц, работающих в государственном секторе, увеличилась примерно в 15 раз, что позволило привлечь профессионалов на государственную службу и т.д., то есть произошло улучшение методов работы госаппарата. 95% граждан Грузии, опрошенных Международным республиканским институтом в феврале 2007 года, сообщили, что они не давали взяток для получения услуг от сотрудников государственных служб в течение последних 12 месяцев.

На основании изученных конкретных примеров было выявлено 10 факторов, которые объясняют достижения Грузии по коррупции, а именно: наличие сильной политической воли; установление доверия на раннем этапе; осуществление фронтального наступления; привлечение новых кадров; ограничения роли государства; внедрение нестандартных подходов; тесная координация; адаптации международного опыта к местным условиям; использование новых технологий, а также стратегическое применение средств массовой информации. Многие из этих факторов могут показаться очевидными, хотя масштабность, смелость, темп и последовательность реформ делают грузинский опыт уникальным.

В 2010-2013 pp. правительство Грузии продолжил реализацию важных реформ, направленных на дальнейшее снижение уровня коррупции. Законодательство Грузии было частью приведен в соответствие с международными стандартами по установлению уголовной ответственности за коррупционные правонарушения. Грузия была первой страной Стамбульского плана действий, которая ввела ответственность юридических лиц за коррупционные правонарушения в 2006 году, однако соответствующие положения вовсе не применяли на практике, что можно объяснить консервативным отношением прокуроров, недостаточным информированием и отсутствием специального обучения.

Еще 10 лет назад Грузия имела ужасную - и заслуженную - репутацию страны тотальной коррупции. С тех пор в стране были проведены серьезные реформы, появились полицейские участки со стеклянными стенами. Но решена ли проблема на самом деле?

В последние несколько лет древний город Тбилиси приобрел толику современного блеска. В разных частях столицы Грузии стали появляться стеклянные дворцы, на первый взгляд похожие на автосалоны.

При ближайшем рассмотрении, однако, оказывается, что это полицейские участки – с прозрачными стенами, чтобы находящиеся внутри офицеры чувствовали себя подотчетными обществу.

Стеклянные стены полицейских участков символизируют новую прозрачность, идею, которую Грузия продвигает с "революции роз" 2003 года. Для страны, которую 10 лет назад характеризовали как одну из самых коррумпированных в мире, избавление от коррупции стало серьезным вызовом.

"Здесь гордились коррупцией", – говорит Марк Маллен из Transparency International Georgia.

"В грузинском языке есть много слов, обозначающих подкупающую жуликоватость – как, например, "магарыч", что означает "подарок мужчины мужчине"". Это была маленькая страна среди крупных империй, которой удавалось получить немного от проходящего мимо каравана, чтобы жить неплохо, отдавая должное власть имущим и при этом заботясь о семье и друзьях", – говорил Маллен.

Однако коррупция душила постсоветскую Грузию.

Коммерческие операции проводились из-под полы. Если вы хотели получить разрешение на строительство или зарегистрировать новую компанию, вы должны были дать взятку. Если вы хотели попасть в хороший университет и гарантированно получать хорошие оценки, надо было дать на лапу нужному человеку. Были люди, дававшие взятки только для того, чтобы в их домах был свет – из-за нехватки электроэнергии. Некоторые вещи могли быть сделаны только путем подкупа.

Чтобы поступить на работу в ГАИ, в Грузии давали огромные взятки. Заполучив эту работу, новобранцы начинали брать взятки сами, компенсируя свои затраты. В результате получалась система, прогнившая сверху донизу.

Миссия невыполнима

В 2003 году ситуация начала меняться.

Возмущенный безудержной коррупцией и фальсификацией парламентских выборов, народ смел старую гвардию. Новым президентом стал Михаил Саакашвили, пообещавший грузинам то, чего они раньше никогда не имели – прозрачность.

Они использовали государственные институты, – чтобы заставить богатых людей в Грузии отказаться от своей собственности Мамия Санадирадзе

Отсюда и стеклянные полицейские участки. И обновленная полиция.

Я сажусь в патрульную машину капитана Нино Гвинианидзе. Обгоняя другие машины, она салютует водителям и приветствует их улыбкой. Патрульная полиция заменила коррумпированную грузинскую ГАИ, и в результате 16 тысяч человек остались без работы. Поступившим на работу новичкам стали платить более высокую зарплату, и за ними внимательно следили, чтобы убедиться, что они не берут взяток.

"В прошлом, – вспоминает капитан Нино, – многие пытались дать взятку полицейскому. Но сейчас все знают: офицеры денег не берут".

Но не только полиция стала более прозрачной.

Грузинское правительство открыло Дома юстиции – гигантские дворцы, где оказываются государственные услуги. В Домах юстиции грузины могут получить документы без взяток. Сделки, которые когда-то заключались из-под полы, например, выдача паспорта, теперь совершаются в открытую.

"Я помню, когда мне исполнилось 16 лет, меня попросили принести взятку, чтобы получить мой первый паспорт, – говорит менеджер зала обслуживания в Доме юстиции Гиви Чануквадзе. – Сейчас сюда приходят, фотографируются, и все. И никакие документы не нужны".

Очистив от коррупции полицию и сферу государственных услуг, правительство, казалось, выполнило невозможную миссию. Раньше Грузия была в самом низу мировой таблицы прозрачности. Сейчас же рейтинг страны даже выше, у чем некоторых стран ЕС.

Но некоторые жалуются, что блестящая новая система прозрачности имеет жесткие границы.

"Крики людей"

В маленьком тбилисском офисе я встречаюсь с Мамией Санадирадзе, бывшим владельцем одной из крупнейших телекоммуникационных компаний Грузии. Санадирадзе говорит, что то самое правительство, которое утверждало, что борется с коррупцией, оказывало давление на его бизнес. Проблемы начались, говорит бизнесмен, когда МВД попросило его содействия в тайной слежке за пользователями интернета.

Image caption Премьер-министр Грузии Бидзина Иванишвили уверен, что коррупция в Грузии стала элитарной

"Я отказался, – говорит Санадирадзе. – Мне сказали, что другие операторы связи оказались умнее и что у меня в будущем могут возникнуть проблемы".

Санадирадзе утверждает, что вскоре после этого были перерезаны несколько кабелей, принадлежащих его компании. Затем налоговая служба прислала ему счет в 7,45 млн долларов. Такой счет он оплатить не смог.

"У меня не было другого выбора, я был вынужден передать компанию под контроль бизнес-группы с хорошими связями в правительстве. Наше правительство вело себя как преступная группировка. Они использовали государственные институты – министерство внутренних дел, генеральную прокуратуру, налоговую полицию, – чтобы заставить богатых людей в Грузии отказаться от своей собственности".

Гиви Майсурадзе попал в тюрьму. Его сестра, живущая за границей, на аукционе приобрела в Грузии часть старого газопровода. Два года назад Майсурадзе был арестован. Ему сказали, что сестра должна передать свой трубопровод государству в качестве подарка.

"Я провел четыре месяца в тюрьме, – говорит он мне. – Каждый вечер я слышал крики людей. Казалось, их пытают. Я был заложником. Моя сестра сказала: "Ты заложник из-за меня ". В конце концов она подписала документы и передала трубопровод правительству. Через два дня я был на свободе".

"Элитарная коррупция"

В октябре прошлого года "Единое национальное движение", партия президента Михаила Саакашвили, утратила большинство голосов в парламенте, проведя у власти почти 10 лет. Саакашвили остался президентом, но к власти пришло новое правительство, которое возглавил его соперник, миллиардер Бидзина Иванишвили. Он считает, что предыдущее руководство страны, объявившее борьбу с коррупцией как одну из своих главных целей, само отнюдь не было эталоном прозрачности.

Image caption Президент Грузии Михаил Саакашвили отвергает обвинения в коррупции

"Когда дело касается борьбы с коррупцией на низшем и среднем уровнях, действия наших предшественников были успешными, – объясняет мне Иванишвили. – Но произошло вот что: деньги, которые ранее делили между собой чиновники на низких уровнях, стали оседать в руках небольшой группы людей на самом верху. Это элитарная коррупция".

Михаил Саакашвили отрицает эти обвинения.

"Можно сказать, что судебная система не полностью независима. И с этим я соглашусь, – говорит мне президент Саакашвили. - Можно сказать, что прокуроры так или иначе превышают свои полномочия. Я бы и с этим согласился. Но никто не брал взяток. Никто не крал денег. И единственная причина, по которой они иногда превышали свои полномочия, – они пытались не допустить возвращения коррупции в страну".

Однако недавно президента обвинили в трате государственных денег на свои частные капризы. Комитет парламента Грузии по процедурным вопросам опубликовал записи, которые, как утверждают члены комитета, показывают, что президент Грузии Михаил Саакашвили потратил тысячи долларов бюджетных средств на роскошные гостиничные номера, картины и косметические процедуры в Нью-Йорке – в том числе инъекции ботокса.

Утверждения, связанные с ботоксом, вызывают особенное раздражение президента.

"Посмотрите на меня. Посмотрите на меня! Вы что-нибудь видите? – спрашивает меня президент, показывая на свое лицо. – Посмотрите на премьер-министра и его друга Владимира Путина, и вы увидите разницу. Это все, что они могут сказать? Где все эти "миллионы" и "миллиарды", якобы неправильно потраченные или украденные? Их нет нигде, потому что эта страна чиста".

Media playback is unsupported on your device

Если это так, то почему несколько бывших министров правительства Саакашвили и ряд партийных лидеров находятся сейчас под следствием? Действительно ли это связано с борьбой с коррупцией на самом верху, как заявляет новое правительство? Или это сведение счетов?

"Мотивировано ли это политически? Да, это политически мотивировано, – считает Марк Маллен из Transparency International. – Разумное ли это применение законности? Да, потому что было нарушено очень много законов. Вопросы в том, просматривается ли здесь тенденция? Будет ли это продолжаться? Приведет ли это к ситуации, что в стране не останется оппозиции?"

Грузия быстро достигла многого. Никогда в истории страны не было так трудно скрыть факты коррупции.

Но история Грузии показывает, что блестящие дворцы сами по себе не являются гарантией полной прозрачности или верховенства закона до тех пор, пока политики, живущие в своих теплицах, продолжают по-прежнему бросать камни в их стены.

Грузия расположена в центральной и западной части Закавказья, её территория составляет 57200 кмІ, а население немного превышает 3729 тыс. человек. Грузия относится к числу постсоветских государств, особенно тяжело перенесших распад СССР. Плачевное состояние инфраструктуры, полный развал вертикали власти, разгул бандитизма дополнялись обострившейся до предела внешне- и внутриполитической ситуацией (отделение Южной Осетии, война в Абхазии, внутреннее противостояние режимов Гамсахурдиа и его оппонентов). Высокий уровень деловой и бытовой коррупции был вызван традиционной слабостью государственных институтов и, отчасти, монокультурной ориентацией экономики страны (вино, цитрусовые, чай). Налицо была потребность в реформировании.

Примечательно, что Грузия стала одной из немногих стран, которой удалось провести такие масштабные и глубокие реформы в разных областях за столь краткий срок.

Антикоррупционные усилия Грузии были сосредоточены по двум основным направлениям - отказ от государственного регулирования многих экономических сфер и радикальное обновление государственного аппарата. Эпоха антикоррупционного реформирования началась в Грузии с приходом к власти Михаила Саакашвили в результате президентских выборов 4 января 2004 года. Наилучшей политикой, по мнению Саакашвили, являлась экономическая свобода, поэтому страна взяла курс на либерализацию экономики. Идеологом реформ стал Каха Бендукидзе, успешный российский бизнесмен.

Сразу же необходимо отметить основное направление совершенствования непосредственно антикоррупционного законодательства, а именно, введение уголовной ответственности за коррупцию - в соответствии с законодательством Грузии дача взятки карается лишением свободы до 7 лет.

Любопытным решением стал принятый 24 июня 2004 года уникальный в мировой юридической практике закон «Об организованной преступности и рэкете», в соответствии с которым «вор в законе» может быть осужден не за совершение конкретного преступления, а просто за факт принадлежности к криминальной группировке. Осужден он может быть на срок от 3 до 8 лет с конфискацией имущества и доходов нажитых преступным путём, причем принадлежащих не только ему, но и членам его семьи, если не удается доказать законность приобретения этого имущества.

Однако куда более интересными представляются инициативы, направленные на снижение уровня коррупции косвенно. Особняком среди подобных реформ стоит дебюрократизация. Новая власть склонялась к подходу NPM, а именно, считала, что государству нужно избавиться от избыточных функций, с которыми оно не справляется, разумеется, если только эти функции не обязательно должны быть государственными. Утвержденный 11 февраля 2004 годы проект реформирования исполнительной власти имел своим приоритетным направлением максимальное дерегулирование, иначе говоря, введение принципа «наименьшего государства». Данный принцип подразумевал среди прочего и радикальное сокращение госаппарата.

Стоит отметить, что наличие большого числа регулирующих органов и инспекций приводило к дублированию многих функций, а порой даже к незнанию самими должностными лицами своих полномочий. В связи с этим было принято решение снизить количество министерств и инспекций путем их объединения или же полного упразднения.

Так, Министерство градостроительства объединили с Министерством транспорта и коммуникаций, в результате чего появилось Министерство инфраструктуры. Последнее, в свою очередь, объединили с министерством экономики, а новое министерство назвали Министерством экономического развития.

В конечном счете, число министерств сократилось с 18 до 13. 18 госдепартаментов были преобразованы в подведомственные министерствам учреждения, причем общее количество подведомственных агентств и учреждений снизилось с 52 до 34, а численность сотрудников министерств и ведомств упало в 2 раза.

В результате оптимизации численности чиновников в 2004-2005 годах стало возможным повышение зарплаты госслужащих в 15 раз. Рост зарплат сделал госсектор более конкурентоспособным, что позволило привлечь в него квалифицированные кадры. Надо сказать, что до проведения реформ заработная плата министра составляла 63 доллара, а рядового чиновника - всего 17 долларов, в то время как прожиточный минимум в 2004 году равнялся 44 долларам. В этом свете неудивительно, что государственные служащие пытались пополнить свой совокупный доход из нелегальных источников.

Взаимодействие граждан с чиновниками было по возможности минимизировано и упрощено. Так, например, рассмотрим процесс регистрации имущества, изначально бывший рассадником коррупции. Новому собственнику подчас приходилось ждать регистрации месяцами, без которой нельзя полноценно начать бизнес. Прежде регистрацией прав на имущество, а также вопросами приватизации занимался Департамент по землеустройству, находившийся в непосредственном подчинении у президента. Однако в ходе реструктуризации этот департамент был упразднен, а его функции были поделены между Министерством экономики, Министерством окружающей среды и Национальным агентством публичной регистрации (НАПР). Еще летом 2006 года по предложению руководителя НАПР Джабы Эбаноидзе была разработана специальная программа, предусматривающая ведение электронного документооборота в тбилисском публичном реестре имущества. Введение этой системы 8 сентября 2006 года позволило максимально упростить и автоматизировать взаимодействие чиновников с гражданами, поскольку теперь на сайте НАПР можно отследить на какой стадии находится процесс регистрации, каких документов не хватает и т.д. Сами сотрудники агентства также перешли на работу исключительно с электронными документами, что практически устраняет вероятность их потери и, корме того, позволяет отслеживать эффективность каждого регистратора, т.к. можно просмотреть, сколько документов сейчас находится в работе и как долго. Разумеется, такие нововведения были встречены бурным протестом (вплоть до забастовки) со стороны тех, кто извлекал выгоду от непрозрачности процесса выдачи регистрации. В свете этого события 65 наиболее ярых бунтовщиков были освобождены от должности. Чуть позднее на электронный документооборот перевели и гражданский реестр, занимающийся выдачей всех типов персональных документов (паспорта, виды на жительство, свидетельства о рождении, заключении брака и т.д.). Это также способствовало значительному снижению бытовой коррупции, поскольку государственные услуги подобного рода являются самыми востребованными.

Ещё одним колоссальным источником коррупции являлась лицензионно-разрешительная система Грузии. Больше всего лицензий выдавало Министерство защиты окружающей среды и природных ресурсов, т.к. разрешение на пользование ресурсами требовалось даже для ведения небольшого подсобного хозяйства. Разумеется, этими разрешениями (хоть и формально бесплатными) частенько пренебрегали, что позволяло любой надзорной службе штрафовать граждан, ведущих хозяйство без соответствующего разрешения, или, что случалось значительно чаще, брать с них взятки. Что касается лицензирования в сфере ресурсопользования, то лицензии применялись в большинстве случаев как инструмент монополизации отрасли чиновниками, в ней работающими (так, например, функционировала геологическая сфера). В итоге вход нового игрока в отрасль мог быть осуществлен либо по знакомству, либо в зависимости от величины предлагаемого неформального платежа. Для снижения уровня коррупции было предпринято несколько важных шагов. Во-первых, прежде закрытую информацию о местоположении природных ресурсов выложили в свободный доступ на сайте sic.gov.ge, что давало возможность посмотреть, где расположены те или иные ресурсы, каков срок действия лицензии, сколько объектов уже лицензировано и пр. Во-вторых, в целях повышения прозрачности права собственности на природные ресурсы начали продавать посредством аукциона, где формула стартовой цены была законодательно закреплена и учитывала запасы природного ресурса, объем и срок пользования им. Наконец, шесть типов геологических лицензий (на изучение, раскрытие, добычу, переработку и др.), которые существовали лишь для того, чтобы при выдачи каждой была возможность потребовать взятку, были заменены одной.

Значительные подвижки произошли и в сфере предоставления разрешений на строительство. В Грузии эта сфера была насквозь коррумпирована, вследствие чего появилась устойчивая тенденция ухода бизнеса в теневой сектор. Так, в 2004 году, до проведения преобразований, из 484 объектов, строившихся в столице Грузии Тбилиси, разрешения имели меньше половины - всего 207 объектов. Новые законы «О лицензиях и разрешениях», «О градостроительстве» и постановление правительства «О сроках и условиях выдачи строительного разрешения» имели своей целью максимальное упрощение процедуры получения разрешения, отменяя все промежуточные лицензии и разрешения, а также сокращение количества документов, для этого необходимых, и сроков получения. Хотя противники реформы утверждали, что она пойдет в ущерб качеству и безопасности, практика показывает, что уголовная ответственность, которую несет строитель в случае возникновения угрозы жизни и здоровью людей вследствие недобросовестного строительства, является лучшей мотивацией, нежели купленное разрешение.

Реформированию подверглось также законодательство в сфере стандартизации и сертификации. Госстандарт, выполнявший прежде несовместимые функции по нормированию, сертификации и аккредитации, что нередко приводило к конфликту интересов, был разделе на два органа: Национальное агентство по стандартизации, метрологии и техническому регулированию и Единый национальный центр по аккредитации. Список товаров, подлежащих обязательной сертификации был упразднен. Оценка соответствия товаров и услуг проводится лишь в том случае, если для них предусмотрен специальный технический регламент (товары и услуги, связанные со здоровьем и безопасностью людей), а сертификация остальных товаров перешла в разряд добровольной. Наконец, законом «О качестве и безопасности пищевой продукции» были ликвидированы все самостоятельные службы контроля - ветеринарная, санитарная, защиты растений, а вместо них создана единая Национальная службы безопасности пищевой продукции, ветеринарии и защиты растений, кадровый состав которой был полностью обновлен, чтобы отстранить от должности коррумпированных чиновников.

Итак, в результате реформирования лицензионно-разрешительной системы произошло масштабное сокращение числа лицензий с 300 до 86, и разрешений с 600 до 50, при сроках выдачи не более 30 дней - для лицензий, и 20 дней - для разрешений. Обязательное лицензирование осталось только в сферах деятельности, затрагивающих государственную безопасность и здравоохранение.

Несколько плачевнее обстояло дело в Грузии с коррупцией в здравоохранении, где «благодарственные платежи» традиционно являются залогом доступа к услуге удобоваримого качества и в обозримые сроки. Здесь четко вырисовывается проблема автономии при выборе стратегии поведения, когда граждане даже при желании не могут соблюсти закон. Хотя теоретически пациент может получить необходимую услугу в другом месте, поиск нового врача и госпиталя влечет слишком высокие временные и денежные затраты, что делает такого рода взятки практически неизбежными. Правда, в области медицинских услуг также удалось добиться некоторых изменений. Совершенно очевидно было, что «бесплатное» медицинское обслуживание таковым является лишь на бумаге, а привычку к дополнительному материальному стимулированию искоренить будет трудно как у врачей, так и пациентов. Поэтому здравоохранение в Грузии сделали платным (легализовав тем самым квазирыночные отношения, сформировавшиеся в отрасли) с условием предоставления ваучеров на минимально необходимые медицинские услуги льготным и малообеспеченным категориям населения. Будучи деперсонифицировнным финансовым инструментом, ваучер, во-первых, гарантирует целевое использование государственных средств, а во-вторых, существенно сокращает масштабы коррупции.

Примечательным стало обновление состава лиц, замещающих государственные должности. Во власть были привлечены люди, далекие от касты советской номенклатуры, преимущественно молодежь с западным образованием, пришедшая из бизнеса, что позволило оценивать проводимые реформы с позиции, отличной от бюрократической.

Важным сдвигом на пути борьбы с коррупцией стала реформа правоохранительных органов, в частности, МВД. В Грузии правоохранительные структуры традиционно считались одним из наиболее коррумпированных элементов. К примеру, полиция срослась, с одной стороны, с коррумпированными правительственными чиновниками и политиками, а с другой, с профессиональными криминальными группировками, так что подчас действия полиции было непросто отделить от происков криминальных авторитетов.

Кроме того, ранее система МВД была такова, что рядовой полицейский практически не мог избежать коррупции, поскольку требовалось передавать собранные взятки наверх и далее по цепочке. Поэтому в структуру МВД была внедрена внутренняя система контроля - генеральная инспекция, занимающаяся внутренним расследованием фактов взяточничества.

В ходе реструктуризации МВД Грузии в 2004 году объединило в себе Министерство государственной безопасности, Департамент экстренных ситуаций, Департамент охраны нефтепровода и пограничный департамент. В итоге общая численность сотрудников сократилась с 75 до 27 тысяч, а среднемесячная зарплата возросла с 56 долларов в 2003 году до 443 в 2007 году.

Одной из самых коррумпированных структур была дорожная полиция (бывшая ГАИ), которая фактически полностью перешла на «самообеспечение» за счет взяток. Этот нефункциональный, насквозь коррумпированный институт полностью ликвидировали летом 2004 года. Как показал грузинский опыт, при отмене неработающих механизмов надзора, бывших мощным источником коррупции, сама коррупция идет на убыль, а дополнительных угроз жизни и здоровью людей не возникает.

За 2 месяца МВД создало и укомплектовало автомобилями и новой формой патрульную полицию американского типа, в чьи обязанности входило обеспечение правопорядка и безопасности на дорогах, пресечение правонарушений на улице и разрешение бытовых конфликтов. Претенденты на должность отбирались с помощью экзаменов, собеседований и тестирований. Зарплаты сотрудников полиции увеличились в 10 раз (с 20 долларов до 200). Таким образом, системная потребность во взяточничестве исчезла. Помимо этого произошло невероятное ужесточение наказания - при обнаружении фактов коррупции сотрудника полиции могли посадить в тюрьму на 10 лет за взятку в размере 50 долларов. Произошедшие изменения очень быстро сказались на престиже профессии и, разумеется, на доверии со стороны граждан, в связи с чем число обращений в полицию возросло в 10-15 раз.

В настоящее время в Грузии уровень доверия полиции беспрецедентно высок - более 70%. По данным многих опросов, проводимых в 2005-2012 гг. полиция стабильно фигурирует среди институтов пользующихся наибольшим доверием граждан (выше доверие только к церкви и армии). Так, в октябре 2010 Международный республиканский институт зафиксировал уровень доверия полиции в 84% (который, для сравнения, в 2003 году составлял всего лишь 5%). Такой высокий уровень доверия обусловлен многими факторами, в числе которых честь и порядочность личного состава, кардинальное изменение порядка регистрации преступлений (теперь любая информация о факте преступления является основанием для начала предварительного следствия) и снизившимся уровнем преступности. Так, за последние 10 лет произошло трехкратное сокращение числа тяжких преступлений против личности (убийств, изнасилований, грабежей и т.д.).

На сокращение масштабов деловой коррупции повлияла налоговая реформа. Налоговый кодекс, подготовленный Министерством финансов Грузии и утвержденный парламентом в 1997 году, содержал такое количество размытых формулировок, что запросто мог привести в недоумение не только рядового налогоплательщика, но и специалиста. Отдельные процедуры, регулируемые данным кодексом, были усложнены до такой степени, что предприниматели с большей готовностью шли на взятку. Государство не просто играло роль «стационарного бандита», монополизировавшего право на сбор дани в виде налогов, а ещё и вовлекало налогоплательщиков в замкнутый круг неформальных платежей. В итоге издержки легальной экономической деятельности становились запретительно высокими, что побуждало бизнес отказываться от отношений с государственными органами и уходить в тень. Соответственно, однократный выход из пространства закона заведомо блокировал доступ, скажем, к государственной судебной системе для многих хозяйствующих субъектов, и они были вынуждены обращаться к рэкетирам.

Сокращение числа налогов с 22 до 7 с одновременным снижением ставок благотворно повлияли на их собираемость, что демонстрирует классический случай кривой Лаффера: при снижении экономически необоснованных налогов поступления в бюджет растут за счет выхода бизнеса из тени.

25 января 2005 года вступил в силу закон об «Амнистии и легализации финансовых обязательств и имущества». Учитывая объемы задолженности и факт обновления кадрового состава налоговой полиции, которая, будучи некоррумпированной, всюду отмечала нарушения и уже начала представлять реальную угрозу экономике, сложно усомниться в целесообразности данного решения. Легализация же - фактически финансовая амнистия, незадекларированный капитал становился легальным после уплаты налога с него. Это наравне с уменьшением количества взимаемых налогов позволило многим экономическим субъектам вернуться из пространства теневой экономики к отношениям с государством. Так, в 2007 году по сравнению с 2004 количество зарегистрированных налогоплательщиков увеличилось на рекордных 86%.

Итогами проведенных реформ стало преодоление коррупции практически во всех отраслях, о чем свидетельствуют позиции, занимаемые Грузией в различных международных рейтингах.

Если в 2004 году Грузия занимала 133 место из 145 в рейтинге восприятия коррупции Transparency International, уже к 2009 году она поднялась до 66-ой позиции из 180, а к 2014 году добралась до 50 позиции из 174, демонстрируя рекордные темпы освобождения от коррупции (первое место в рейтинге Transparency International по скорости избавления от коррупции за 2003-2009 годы). По данным Глобального коррупционного барометра, также рассчитываемого Transparency International, среди 86 стран Грузия занимает второе место по доли респондентов, утверждающих, что усилия правительства по борьбе с коррупцией эффективны (77%), и на первом месте по доли респондентов, считающих, что за последние 3 года масштабы коррупции снизились.

По данным национального опроса Кавказского исследовательского центра, число жителей Грузии, сталкивающихся со взяточничеством, последовательно сокращалось с 7% в 2004 году до 2% в 2007 году. А уже в 2010 году только 1% респондентов признались, что давали взятку в течение последнего года, что является очень хорошим показателем.

Грузия занимает четвертое место в мире по легкости налогового бремени по оценкам Forbes в 2009 году и пятнадцатое место в списке стран с наилучшими условиями для ведения бизнеса, составленным Doing Business в 2015 году.

Тем не менее, рецепт Грузии по противодействию коррупции далек от идеала. Как неоднократно отмечали эксперты Transparency International, «радикальность борьбы с коррумпированными чиновниками подчас выходила за рамки закона». К тому же, по мнению экспертов, меры принятые для искоренения низовой коррупции привели к её «монополизации коррупции» руководством страны, переведя её из ранга бытовой в элитарную. В адрес М. Саакашивили были выдвинуты многочисленные обвинения в том, что «он окружал себя ангажированными министрами, убирал с постов людей, которые выражали альтернативное видение реформ, сконцентрировал власть в руках узких групп, установил в стране авторитарный режим». Не говоря уже о многочисленных коррупционных скандалах с участием видных политических деятелей и высших должностных лиц страны, в том числе самого президента, премьера-министра Вано Мерабишвили, министра юстиции Зураб Адеишвили, министра экономического развития Ираклий Окруашвили и многих других. Кроме того, некоторые формы коррупции так и не были искоренены - так, в государственном управлении, непотизм продолжает играть решающую роль в вопросе получения желаемой должности, несмотря на проведенную кадровую реформу. Нынешнее же правительство, сформированное в 2013 году, расценивает непотизм как особенность грузинского характера, традицию.

В таблице ниже представлены данные об оценках Грузии с 2004 по 2015 года в рейтинге Индекс восприятия коррупции (1-наиболее коррумпированный, 100-наименее), рассчитываемом международной некоммерческой организацией Transparency International, а также в коррупционным рейтингом Freedom House: Nations in Transit (1- низкий уровень коррупции, 7 - самый высокий):

График 1 наглядно демонстрирует, какие впечатляющие темпы избавления от коррупции удалось развить Грузии после прихода Михаила Саакашивили на пост президента в 2004 году. Динамика оставалась строго положительной вплоть до 2013 года, когда второй срок пребывания Саакашвили на президентском посту подошёл к концу, что делает возможным суждение о роли политического лидера в процессе антикоррупционного реформирования.

На графике 2, составленном на основе отчёта Freedom House: Nations in Transit, подобные колебания в 2013 году зафиксированы не были. По мнению экспертов Freedom House, Грузия медленно продвигается на пути полу-авторитарного реформирования в области противодействия коррупции, о чём свидетельствует её оценка в 4,5 балла с 2012 по 2015 годы, интерпретируемая как «Partially free» (англ. «частично свободный»).

Олег Панфилов

Как в Грузии победили коррупцию и «воров в законе»

Пётр Старобинец

Грузинские реформы для общества были электрошоком, а вот политкорректностью никто не озадачивался. И что из всего этого вышло?

Тбилиси встречает теплом, солнцем и новым зданием аэропорта. Старое, в стиле сталинского ампира с традиционным шпилем, тут же, неподалеку. Но с его реконструкцией решили не связываться, и вместо этого выстроили рядом новый современный аэровокзал. Это, как выяснилось позже, очень по-грузински. Переделками и перепланировками тут не заморачивались. Основной подход – «до основанья, а затем...» – прямо как в знаменитом когда-то гимне.

Твои впечатления о Грузии будут зависеть от того, кто будет тебе рассказывать о нашей стране, – предупредил меня профессор Государственного университета Илии Олег Панфилов. – Если уволенный из МВД полковник – будет одна страна. Если сторонник реформ – совсем другая.

Справедливость этого утверждения я быстро прочувствовал на себе. В Грузии реформы прошли во многих сферах – в госуправлении, образовании, здравоохранении, МВД, армии, целый комплекс экономических реформ. И отношение к этим реформам и к самим реформаторам разное. Даже в экспертном сообществе, не говоря уже о рядовых жителях страны. Судить кто прав не мне – мое дело рассказать о фактах и наблюдениях. Ну а делать выводы вы будете сами, ладно?

Основная статья доходов Грузии - автомобили. Хотя здесь их не производят

Первое впечатление о любой столице – автомобили. Автопарк на стоянке перед аэропортом разнообразен и в большинстве своем современен. Кстати, старых советских автомобилей и нынешних российских (рука не поднимается написать слово «современных») за четыре дня на улицах Тбилиси я насчитал всего три – одну «Волгу» и двое «Жигулей». Все остальное – вполне себе европейские авто. Немало праворульных машин – то ли из Японии, то ли, что скорее, из Великобритании.

А вот столько «Мерседесов» всех марок и модификаций я не видел, пожалуй, нигде. «Мерседес» – мечта любого настоящего грузинского автомобилиста, это вам здесь подтвердит любой. Машина может быть не новой, но трехлучевая звезда над радиатором автоматически поднимает ваш статус на порядок. Нет, BMW и Audi тоже хорошие машины, но «Мерседес»... Хотя и новых «Мерседесов» в грузинской столице очень даже немало.

Причина наличия неплохого автопарка на поверхности: растаможка автомобиля 2005 года выпуска с бензиновым двигателем объемом 2.0 обойдется всего-то в 800 долларов с оформлением всего пакета документов, включая номера.

Как думаешь, какая основная статья доходов Грузии? - спросил у меня Олег Панфилов , профессор Государственного университета Илии. Я начал лепетать что-то про вино и «Боржоми», но был осмеян. Основная статья – автомобили. При этом Грузия их не производит.

Олег Панфилов

У нас самый большой авторынок на постсоветском пространстве, - поясняет Олег Панфилов. – Сюда машины приходят морем из всех стран Европы и не только. Процесс таможенного оформления занимает пятнадцать минут. Создана система одного окна, и уже через четверть часа ты получаешь номер и все необходимые документы.

Кстати, если вы хотите купить особый номер - с определенной комбинацией цифр, со своим именем - пожалуйста. Набираете в платежном терминале требуемую комбинацию, и, если номер свободен, сразу видите сумму оплаты. Заплатил – получил. Чиновники не заведуют номерами. Как, впрочем, не заведуют они в этой стране уже многим.

Ну а закупаются на грузинском авторынке все многочисленные соседи – и армяне, и азербайджанцы, и казахи. Мне же оставалось лишь в очередной раз тяжело вздохнуть. С нашими пошлинами мы, лет через десять, когда развалится и сгниет все, завезенное в страну до 2010 года, будем ездить, как на Кубе, подставляя вместо сидения ящик из-под бананов.

Таксистов в Тбилиси тьма. В аэропорту они наперебой предлагают свои услуги. Таксовка для многих – способ заработать на жизнь. Безработица – одна из основных грузинских проблем. Но власти дают возможность заниматься извозом всем желающим: чтобы стать таксистом в Грузии, не нужны ни лицензии, ни любые другие бумажки. Купи себе плафон с шашечками на крышу – стоит он 2 лари, это без пары центов евро – и валяй на улицы города. Дальше все в твоих руках, хотя конкуренция, конечно, велика. Тарифов нет, повезут, «за сколько договоришься».

Дешевле вызывать машину по телефону, заранее узнав у оператора стоимость поездки. Разница в цене между машиной по вызову и пойманной на улице может быть весьма ощутимой: от 6 до 30 лари за поездку на одно и то же расстояние. Сразу поясню, чтобы впоследствии не возникало вопросов, и вы могли высчитывать цены самостоятельно: курс лари – 1,6 к доллару и 2,2 к евро. С копейками на конце, которые тут называются тетри. Хотя копейки эти вполне себе ходовые – 50 тетри стоит одна поездка в маршрутке или в метро.

Техосмотр в Грузии отменили в свете борьбы с коррупцией

А теперь лучше присядьте, если читаете стоя. В Грузии нет понятия «обязательный гостехосмотр автотранспорта». Вообще нет. Его отменили в свете борьбы с коррупцией. Вот так, ни больше, ни меньше. Наверное, можно было изобретать другие методы борьбы – ставить камеры слежения на станциях, заводить системы контроля, но тут к решению проблемы подошли кардинально. Видимо, поняли, что все равно водители найдут возможность сунуть условному дяде Резо на станции десятку лари, и тот закроет глаза на недостатки.

А вот к катастрофе отмена гостехосмотра не привела. Наоборот, по статистике число погибших в ДТП в расчете на 1000 автомобилей снизилось с 1,79 в 2003 году (до отмены техосмотра) до 1,05 в 2010 году. Разваливающихся на ходу машин я тоже на улицах не видел. Хотя с такой ценой на растаможку чего им разваливаться...

Движение в городе имеет свою специфику – понятия пешеходный переход здесь, кажется, нет в помине. Вообще, пешеход в Тбилиси – это жалкая и ничтожная личность. Преодолевать проезжую часть в шесть полос приходится резвой трусцой после глубокого вдоха. Но к этому быстро привыкаешь и уже на второй-третий день походы поперек тбилисских улиц не вызывают особых трудностей. Полиция на бегунов смотрит равнодушно: ну а что, «здэсь все так ходят...».

Из полиции выгнали всех

А вот скорость превышать не принято – штраф ощутимый, 150 лари. И откупиться от полицейского вам не удастся. Никак и никогда. Попробуете – вам наденут наручники, так что лучше даже и не пытайтесь. Это – результат местной реформы МВД.

Проводилась она довольно просто. Из полиции взяли и уволили всех, кто там служил. Единомоментно. Раз и навсегда. Правда, при ближайшем изучении предмета выясняется, что уволили не всех, небольшую часть технических специалистов, криминалистов, все же оставили. Процентов пять от личного состава. Остальных безжалостно выставили на улицу. И набрали новых.

Реформа МВД тоже была напрямую увязана с борьбой с коррупцией.

В Грузии вам любой расскажет, что десяток лет назад коррупция в МВД была на всех уровнях: дорожные полицейские останавливали машины и в прямом смысле клянчили по пару лари, – рассказывает руководитель Института стратегии управления, экс-глава аппарата Государственной канцелярии Кабинета Министров Грузии Петре Мамрадзе . – Если у водителя были лишь крупные купюры – брали свои два лари и давали сдачу. За взятку можно было закрыть уголовное дело, «замять» ДТП, выкупить задержанного, на что порой скидывались всей родней...

Петре Мамрадзе

В общем, выгнали из полиции всех. Набрали новых, молодых, провели для них курс обучения. Дали полицейским новую форму, подняли зарплаты, обеспечили новейшими техническими средствами.

Скажем, у грузинских полицейских нет понятия «лимит топлива». Принцип работы – по схеме, принятой в США. Это когда экипаж полицейской машины контролирует определенный район, отвечая на все вызовы – от ДТП до тяжких преступлений. Машина в районе дежурит, понятное дело, не одна.

Вообще, полиции в Тбилиси много. Сразу напрашиваются сравнения с нашей милицией. Но наши часто почему-то смотрят так, словно ты уже что-то «скоммуниздил» или готовишь диверсию. Такого взгляда я у грузинских полицейских не видел. Эти похожи на средневековых рыцарей – столько в глазах гордости и преданности делу. Ну а что – полицейская служба здесь в большом почете. По уровню доверия населения полиция на третьем месте после церкви и армии.

Но если вы думаете, что все вновь набранные сотрудники не стремились брать взятки, то это не так. Кое-кто пытался, конечно. Но для проверки чистоты рядов к ним подсылали специальных агентов, одетых по гражданке. Агенты предлагали деньги. А дальше все просто. Взял взятку? Получи десять лет тюрьмы. Десять лет. За 50 лари взятки. Сурово? Сурово. А права человека, спросите вы? Зато за несколько волн посадок полиция очистилась от взяток. Полностью. Так-то.

Хотя у любой медали, как говорится, есть две стороны. Вот в такси вез меня бывший начальник отдела полиции одного из районов Тбилиси. Говорит, уволили его за то, что учился он не в США, как сейчас модно в Грузии, а в Харьковском институте МВД. Понятное дело: в его годы и выбора-то не было. Что ж, может, и так. Электрошок, одним словом.

Чем Саакашвили похож на Муссолини

Не менее жестко разобрались тут с ворами в законе. Схема такова: по воровским понятиям вор не может сказать, что он – честный человек, потому что его свои же «раскоронуют». Этим и воспользовались. Причем показательно, на телекамеру:

– Ты вор?

– Вор.

– Тогда получи срок.

Несколько десятков воров посадили всерьез и надолго. Остальные разбежались подальше от суровой родины.

Ужесточением наказания тут боролись со многими преступлениями – сажали, к примеру, в тюрьму не только наркоторговцев, но и наркоманов. В результате почти полностью победили наркоманию – самую страшную грузинскую беду, доставшуюся в наследие от позднего СССР и гражданской войны первых лет независимости.

Почти полностью извели уличную преступность – гулять по Тбилиси стало безопасно в любое время суток. Кстати, в Грузии действует американская «накопительная» система: сроки наказания суммируются, так что в итоге даже по пустяковым статьям может выйти очень немало...

За победу над преступностью президента Михаила Саакашавили здесь порой сравнивают с Муссолини – в свое время дуче практически теми же методами угомонил мафию в Италии. Впрочем, имена этих персонажей звучат в Грузии вместе и не только поэтому...

Тема коррупции в последние годы - одна из самых популярных в российской политической полемике. Коррупция признана чуть ли не главным социальным злом страны. На волне массового недовольства злоупотреблениями чиновников победила в свое время и грузинская «революция роз». И реформаторы во главе с Михаилом Саакашвили приложили немало усилий, чтобы выполнить обещания и искоренить эту болезнь.

Начало «тотальной войне» с мздоимством было положено через полгода после победы революционеров: летом 2004 года буквально за один день лишился работы весь 13-тысячный личный состав грузинского ГАИ. Коррумпированных гаишников сменили оперативно обученные молодые патрульные полицейские, которые благодаря своей неподкупности и профессионализму до сих пор остаются гордостью грузинских правоохранительных органов.

Параллельно шли реформы и в других подразделениях полиции: половина из 30 тысяч сотрудников была уволена, и нанята из совсем других людей.

Одновременно с сокращениями всем оставшимся и вновь нанятым резко подняли зарплату, так что она оказалась гораздо выше средней по стране. При этом люди, приходившие на место уволенных, не были включены в существовавшие до этого коррупционные схемы.

Примерно те же процессы шли и в других госструктурах: общее число госслужащих уменьшилось вдвое, а зарплата оставшихся выросла в 15 раз. Резко сократилось и число самих госструктур: из 18 министерств осталось 13, из 52 ведомств - 34. В частные руки перешла значительная часть социальной сферы, в результате чего за соответствующие услуги была введена официальная плата: если раньше врачу приходилось давать взятку, то теперь ему платят через кассу.

Итоги антикоррупционной борьбы впечатляют. Сегодня почти 90% грузин доверяют своей полиции, а в ежегодном рейтинге Transparency International Грузия за восемь лет поднялась с 83-го на 35-е место. И хотя измеряемый Transparency International индекс восприятия коррупции не без основания критикуют за то, что он измеряет скорее общественное мнение, чем реальный масштаб явления, сравнение динамики России и Грузии за последние десять лет красноречиво свидетельствует о происходящих в них процессах.

Еще наглядней сравнение Грузии с соседями по Кавказу - Азербайджаном и Арменией. Опрос, проведенный во всех трех странах, убедительно демонстрирует достижения Грузии.

Однако в победоносной войне с чиновничьими злоупотреблениями были и свои темные эпизоды, о которых нынешняя грузинская власть предпочитает не вспоминать. Она, например, не удержалась от использования коррупции как предлога для расправы со своими политическими противниками: среди более чем тысячи посаженных за коррупцию с 2003 по 2010 год (в том числе шесть депутатов парламента, 15 замминистров и 31 мэр и заместитель мэра) изрядную долю составляют приверженцы Шеварднадзе. Причем аресты «коррупционеров» проводились публично, практически в прямом эфире, что подогревало эйфорию первых лет революции.

Наконец, сегодня все больше грузинских и иностранных экспертов сходятся во мнении, что, победив коррупцию низовую, режим Саакашвили постепенно возродил в новых формах так называемую элитарную коррупцию, когда множеству бизнесменов приходится либо «добровольно» отдавать свои компании государству, либо вводить чиновников в состав руководства.

Депутат-оппозиционер Петр Мамрадзе в статье в «Отечественных записках» утверждает даже, что грузинским предпринимателям приходится на регулярной основе платить мзду в своеобразный «общак», которым неконтролируемо распоряжаются ближайшие соратники Саакашвили. В стране практически не осталось независимого от правящей группы бизнеса, а неподкупным таможенникам приходится шепотом пояснять, что «на высшем уровне» принято решение не пускать тот или иной товар в страну.

Понятно, что граждан, не связанных с бизнесом, эти перипетии не слишком волнуют, честный полицейский - результат куда более явный, однако у грузинских элит и даже обеспеченной части городского среднего класса такая своеобразная антикоррупционная политика вызывает все больше вопросов.

Сколько нужно национализма?

Когда Михаил Саакашвили шел к власти, его вторым по значимости лозунгом после борьбы с коррупцией было возвращение под контроль Тбилиси Абхазии и Южной Осетии. Поначалу Саакашвили осторожно пояснял, что его вариант национализма не имеет ничего общего с лозунгом времен Звиада Гамсахурдия «Грузия для грузин»: Грузия, по словам Саакашвили, должна стать родиной для всех своих граждан вне зависимости от их национальной принадлежности.

В первые годы революционного правления о военной интервенции речи не шло: грузинские власти, по-видимому, всерьез рассчитывали, что их модернизаторские успехи произведут впечатление на строптивых «младших братьев». Однако этого не произошло - возможно, не в последнюю очередь потому, что перед глазами был пример возвращенной в общегрузинское пространство Аджарии, которая, хоть формально никогда и не объявляла о своей независимости, но все годы правления Шеварднадзе вела полусуверенное существование. Вольницу прикрыли, а всех местных фактически изгнали из экономики, переделив собственность в пользу выходцев из центра страны.

В общем, ни абхазы, ни осетины не торопились возвращаться в цепкие руки грузинских властей, а риторика режима становилась все более агрессивной. Закончилось все августовской войной 2008 года, ставшей тяжелейшим ударом по грузинскому обществу. Оказалось, что магия реформ имеет свои пределы: например, ей не под силу вернуть страну в старые границы. Не случайно именно тогда началось неуклонное падение рейтингов Саакашвили.

Будущее грузинской политической нации теперь во многом зависит от того, как именно она решит залечивать свою военную травму: приняв поражение как тяжелую издержку на пути реформ или же выбрав вариант агрессивного национализма. Тема Абхазии и Южной Осетии либо будет на время «заморожена» и отодвинута на периферию политического дискурса, либо останется постоянной почвой для спекуляций как представителей власти, так и их противников.

Нужны ли либеральные реформы?

Бурные дискуссии об эффективности неолиберальной экономической модели начались в России едва ли не в первый день работы гайдаровского правительства и не прекращаются до сих пор. Противники этой модели убеждены, что либеральные реформы едва не довели страну до полного краха. Сторонники неолиберализма уверяют, что руководству страны просто не хватило политической воли осуществить реформы полностью.

У команды Михаила Саакашвили этой воли оказалось хоть отбавляй, и все последнее десятилетие Грузия служила тем испытательным полигоном, на котором отрабатывались наиболее радикальные варианты либеральных экономических реформ. С проклятым коммуно-олигархическим прошлым молодые либералы расправлялись с поистине большевистским задором. Но сделали ли сказку былью?

Строго говоря, первый этап преобразований еще в середине 90-х годов провело правительство Эдуарда Шеварднадзе: переход к свободному рыночному ценообразованию, создание современной банковской системы, строгая монетаристская политика, массовая приватизация. Однако «грузинского чуда» тогда не произошло, в том числе из-за непомерно высоких налогов, вынудивших уйти в тень почти половину местной экономики.

Образовался бюджетный дефицит, институциональные реформы застопорились, пышным цветом расцвела коррупция, которая и толкнула Грузию в объятия «розовых» революционеров. Одним из ключевых авторов либеральных реформ в Грузии стал российский олигарх Каха Бендукидзе, участвовавший и в российской дискуссии на эту тему - и в рамках реформ Грефа, и в альтернативных проектах РСПП. Многое из того, что планировали сделать российские либералы, было осуществлено в Грузии.

Российский исследователь режима Саакашвили Никита Мендкович пишет: «В 2005 году количество лицензий, выдаваемых чиновниками, и разрешительных процедур, контролируемых ими, сократилось с 909 до 145». Значительно ослаб контроль в сфере экономической деятельности: отменялось большинство ГОСТов и контрольных процедур в торговле, производстве и строительстве.

Позже была проведена налоговая реформа, в результате которой количество прямых налогов в стране было сокращено с 21 до шести, а сама процедура их уплаты серьезно упрощена. Рассказывают, что при обсуждении ставки подоходного налога тогдашний премьер Зураб Жвания заявил, что его интересует не конкретная цифра - важно, чтобы она была ниже аналогичного показателя в России.

Реформа здравоохранения привела к тому, что значительная часть медицинских учреждений была передана в частные руки, а бесплатную помощь продолжили получать только наименее обеспеченные граждане страны, причем их постоянно проверяли на предмет реального благосостояния, обследуя жилье, изучая пищевой рацион.

Наконец, в соответствии с новым Трудовым кодексом был отменен минимальный размер оплаты труда и значительно облегчена процедура увольнения.

Зримым результатом первых лет правления Саакашвили стал выход из энергетического кризиса, из-за которого грузинские города годами оставались без электричества. «Черный» Тбилиси дореволюционной поры навсегда ушел в прошлое. Кроме того, только за первые три года правления «розовых» экономика выросла на 36%, и после спада, связанного с осетинской войной и мировым финансовым кризисом, этот показатель снова пошел вверх.

Однако у противников режима есть целый ряд контраргументов. Так, уровень ВВП на душу населения, хоть и вырос в три раза по сравнению с 2003 годом, остается ниже не только нефтеносного Азербайджана, но и Армении, которая обошлась без неолиберальных экспериментов.

Кроме того, значительную роль в росте грузинской экономики сыграли иностранные кредиты, выделение которых было зачастую мотивировано политически. Если в 2003 году внешний долг составлял 46,3% ВВП, то в 2011 году он достиг 77,7%, и эксперты всерьез опасаются, что через пару-тройку лет его обслуживание может стать для Грузии серьезной проблемой.

Между тем инициированные Саакашвили реформы трудового законодательства вызвали протесты даже у его западных союзников, которые сочли, что они серьезно нарушают права работников, оказавшихся почти в кабальной зависимости от своих хозяев. Сегодня, по данным Центра восточноевропейских исследований в Бремене, 31% населения Грузии находится в процессе поиска работы.

Еще один наглядный результат реформ - ситуация в грузинском сельском хозяйстве. В нем занято около 55% населения страны, при этом оно дает не более 10% ВВП, а порядка 70% сельхозпродукции Грузия закупает за рубежом - это прямое следствие либеральной таможенной политики, стимулирующей импорт.

В итоге, как пишет исследователь из Кембриджа Алексей Гугушвили, число находящихся за чертой бедности с 2004 года сократилось, но несущественно - с 24 до 21%.

Наконец, сам по себе либеральный и открытый характер грузинской экономики не столь очевиден. Один из идеологов реформ, бывший министр экономики Каха Бендукидзе охарактеризовал их так: «Продается все, кроме совести». Однако его предшественник в правительстве Шеварднадзе Владимир Папава напоминает, что новому этапу приватизации предшествовала массовая экспроприация собственности у неугодных бизнесменов, и по сей день мало-мальски крупный бизнес вынужден согласовывать свои действия с властями. Единственные, кто от этого застрахован, - иностранные компании, чьи представители в основном и формируют крайне благоприятную картину экономической жизни Грузии в международных рейтингах.

Сколько людей надо пересажать?

Согласно отчету департамента по борьбе с оргпреступностью МВД Грузии за 2004 год, в конце 90-х на постсоветском пространстве насчитывалось чуть более тысячи воров в законе. Из них 350 были грузинами. При этом всего грузин на территории бывшего СССР не больше 1,5%. Это красноречивое свидетельство того, насколько масштабной была проблема организованной преступности к концу 2003 года, когда Михаил Саакашвили пришел к власти.

Нельзя сказать, что до него власть не пыталась бороться с засильем воров в законе. В январе 2003 года впервые за много лет были проведены обыски в камерах, где отбывали срок заключения, а реально просто жили, не особо себя стесняя, криминальные боссы. Подавив чуть ли не вооруженное восстание, тюремному начальству удалось обнаружить там не только наркотики и мобильные телефоны, но и запасы гранат и автоматов Калашникова.

Ощущение бессилия государства, в том числе перед криминальной угрозой, стало, по-видимому, одной из причин падения режима Шеварднадзе.

Как и многие другие реформы Саакашвили, борьбу с kanonieri qurdebi, как называют в Грузии воров в законе, в России описывали крайне тенденциозно. В зависимости от политических предпочтений говорили либо о выдающихся достижениях грузинского лидера, либо о репрессивном характере, который приобрели в Грузии судебная и тюремная системы с его приходом к власти.

К счастью, благодаря исследованиям Гэвина Слейда из Оксфордского университета можно разобраться, что к чему. Грузинские власти готовились к атаке на криминал довольно долго. За два года до революции, в 2001 году, в Грузию стал регулярно ездить Леолука Орландо, бывший мэр Палермо и один из архитекторов итальянской антимафиозной политики на Сицилии. В итоге новый грузинский закон, направленный против организованной преступности, был практически скопирован с итальянского закона 1992 года. Приняли его через два года после революции, 20 декабря 2005 года. За участие в воровских сообществах теперь полагалось от 5 до 8 лет, а за статус вора в законе - от 7 до 10. Реформаторы сыграли на особенностях воровского «кодекса чести», в соответствии с которым «коронованный вор» не имеет права отрицать свой статус. А одного признания стало уже достаточно для осуждения - практика, вызывающая много вопросов у юристов и правозащитников.

Самым же важным нововведением было право на изъятие имущества членов группы и введение института сделки со следствием. Уже к апрелю 2006 года генпрокурор отчитывался, что на территории Грузии не осталось на свободе ни одного вора в законе: 40 были арестованы, оставшиеся сбежали из страны. Их имущество, оказавшееся в распоряжении государства, пошло на покрытие трат на весьма дорогостоящую реформу полиции и системы исполнения наказаний.

Официальная статистика - что до Саакашвили, что при нем - источник, конечно, сомнительный. Но два независимых исследования, 1998 и 2010 года, показывают, насколько сильно за это время сократилась преступность. И это притом что на одного полицейского в Грузии сейчас приходится 324 гражданина, а до революции было 78.

Впрочем, даже эта реформа, где Саакашвили показал себя вроде бы с лучшей стороны, не обошлась без политических перекосов. Власти приписали массовые (и массово подавленные) протесты 2009 года мести воров в законе: якобы оппозиции заплатил миллион долларов сбежавший в Австрию Рудико Гогуадзе, в прошлом криминальный авторитет, а ныне степенный венский ресторатор. Расследованием занималась тогда австрийская полиция, но дело заглохло.

Кроме того, критики указывают, что уровень репрессивности судебной системы в Грузии превзошел все мыслимые пределы: доля оправдательных приговоров не превышала 0,1–0,2%. По этому показателю Грузии удалось опередить даже Россию, что не так-то просто, учитывая сильную зависимость судебной системы от других ветвей власти, характерную для России, как, впрочем, и для других постсоветских государств. В результате численность заключенных выросла более чем втрое.

По данным Международного центра пенитенциарных исследований Университета Эссекса, в прошлом году Грузия заняла по числу заключенных на душу населения «почетное» пятое место в мире (514 заключенных на 100 тыс. человек населения), обогнав Кубу (510) и Россию (502). Такая неукротимая борьба с преступностью, как указывают некоторые исследователи, на деле может переложить решение проблемы на плечи следующего поколения - когда все прошедшие через тюрьму выйдут на свободу.

И конечно, такая активность неподкупных правоохранителей увеличивает риск осуждения невиновных и атмосферу страха в стране вообще.

Как встать с кресла президента и сразу же не сесть на нары?

Если Михаил Саакашвили действительно согласится разделить власть с парламентскими оппозиционерами, он получит шанс остаться в истории в весьма неожиданном образе - демократа, согласившегося признать собственное поражение и тем самым давшего стране надежду на дальнейшее воспроизводство демократии. И это притом что за последние годы за Саакашвили закрепилась репутация весьма авторитарного правителя, использующего все средства государственной силовой машины для подавления оппозиции.

Для Грузии прецедент мирной и сугубо законной передачи власти тем более важен, что никто из предшественников Саакашвили не уходил с президентского поста добровольно: Звиад Гамсахурдия пал жертвой военного переворота, Эдуард Шеварднадзе подал в отставку под давлением стотысячной толпы оппозиционеров. Поэтому всегда оставался открытым вопрос: можно ли переехать из президентской резиденции куда-нибудь, кроме тюрьмы?

За десять лет своего правления Саакашвили провел целый ряд масштабных реформ, которые, как и любые модернизационные преобразования в любой стране, вызвали острое неприятие у целого ряд социальных групп. К тому же вождь грузинской революции не церемонился со своими вчерашними соратниками, которые успели образовать свою собственную колонну «несогласных» во главе с Нино Бурджанадзе и Ираклием Окруашвили.

Саакашвили не ощущает себя президентом Грузии, - утверждает депутат парламента от победившей коалиции «Грузинская мечта» Леван Бердзенишвили. - Он говорит, что он президент оппозиционной партии, то есть предпочитает свою партию всей стране. Он создал здесь государство-партию, то есть ЕНД и власть стали едины. Они говорят: «Если вы получаете зарплату от государства, вы должны быть членом государственной партии».

Саакашвили не объединил нацию, он разделил ее. Такова уж цена решительной модернизации сверху в сочетании с предельно агрессивным стилем правления.

Список конкретных претензий к нему уже составлен.

Он лично отдавал приказы о разгоне демонстраций в 2007-м и 2011-м, когда были убиты люди. По его приказу спецназ в 2007 году ворвался в офис телеканала «Имеди», избил журналистов, в том числе беременных женщин, - перечисляет Бердзенишвили. - Можно ли с таким грузом за спиной уйти от власти, не опасаясь за собственное будущее?

До этих выборов многие сомневались, что это возможно. Многие считали, что последняя конституционная реформа, превращающая Грузию с будущего года в парламентскую республику, была затеяна президентом только затем, чтобы удержаться у власти, на этот раз на премьерском посту (проведя рокировку с использованием как российского, так и украинского опыта). Если такой план был, то реализация его под большим вопросом, а судьба политического режима и демократии в Грузии зависит теперь от договороспособности как группы Саакашвили («некомов», новых комсомольцев, как его называли враги), так и победивших на выборах оппозиционеров.

При участи Татьяны Касимовой и Екатерины Нагибиной