В этом году ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» будет отмечать юбилей - 15 лет с момента принятия (26.10.2002). Без преувеличения можно сказать, что каждый год и ни по разу в него вносятся изменения.

За время своего существования закон, подобно человеку, повзрослел. У него был период невинного и безобидного младенчества, когда он никому не мог причинить вред и помочь тоже никому не мог. Потом он окреп, наступил период отрочества. И вот теперь мы можем наблюдать как федеральный закон превращается в агрессивного подростка...

Все началось еще в 2009 году с установлением ответственности контролирующих должника лиц.

Контролирующее должника лицо - лицо, имеющее... право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность... иным образом определять действия должника...

С тех пор у предпринимателей существует риск привлечения к ответственности за неудачи собственного бизнеса, которые в РФ нередко обусловлены экономической нестабильностью или вовсе действиями государства.

Буквально на днях был подписан и вступил в силу Федеральный закон от 29.07.2017 № 266-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях», которым внесены очередные изменения в процедуру банкротства и, в частности, в порядок привлечения к субсидиарной ответственности контролирующих лиц.

Закон, за исключением некоторых положений, вступил в силу 30.07.2017 года. Полностью все изменения будут применяться с 1 сентября 2017 года. При этом привлечение к субсидиарной ответственности по новым правилам будет производится уже по заявлениям, поданным с 1 июля 2017 года.

Рассмотрим, какие особенности и нюансы привлечения к субсидиарной ответственности существуют сегодня.

Контролирующие лица

К контролирующим лицам должника, как и прежде, относятся лица, которые в течение трех лет до начала процедуры банкротства были:

• руководителями (директора и т.п.) организации;
• участниками, акционерами и др., владеющими не менее чем 50% акций (долей);
• членами ликвидационной комиссии;
• лицами, которые могли совершать сделки от имени должника;
• любыми иными лицами, которые могли давать указания или определять действия должника в силу каких-либо причин.

ФЗ от 29.07.2017 № 266-ФЗ вносит существенное дополнения к этому списку. Теперь арбитражный суд может признать любое лицо контролирующим при наличии иных оснований.
Чтобы подсластить пилюлю, законодатель добавил ограничение: «к контролирующим должника лицам не могут быть отнесены лица, если такое отнесение связано исключительно с прямым владением менее чем десятью процентами уставного капитала юридического лица и получением обычного дохода, связанного с этим владением».

Исходя из этого, принятие решения о смене фактических руководителей и учредителей компании на номинальных из числа друзей, сотрудников и родственников не препятствует привлечению к субсидиарной ответственности собственников бизнеса и настоящих руководителей. Кроме того, нельзя упускать из внимания человеческий фактор - номинальные лица для того, чтобы обезопасить себя от привлечения к ответственности, скорее всего укажут на лицо, дающее им указание в отношении действий (сделок) должника. Этого будет достаточно, чтобы суд отнес данных лиц к контролирующим.

Новый закон ввел легальные основания для освобождения «номинала» от субсидиарной ответственности. Что интересно, впервые законодатель использует народный термин «номинальный руководитель». Он не будет привлечен к ответственности, если:

А) докажет, что не оказывал определяющего влияния на решения компании-банкрота

И!!! (то есть «плюс», дополнительно)

Б) поможет установить настоящее контролирующее лицо и/или найти его сокрытое имущество или имущество компании - банкрота.

Иными словами, для освобождения от субсидиарной ответственности номинальному руководителю придется «сдать реального».

При этом решение собственников «бросить» компанию-должника также не поможет им уйти от ответственности, поскольку на этот случай предусмотрена упрощенная процедура признания отсутствующего должника банкротом (ст.228 Закона «О банкротстве»).

Кто может инициировать привлечение к субсидиарной ответственности

В этом вопросе фактически ничего не изменилось. Инициировать процедуру привлечения к субсидиарной ответственности могут:

• кредиторы;
• конкурсные управляющие;
• уполномоченные органы (в том числе налоговые);
• представители работников должника;
• работники и бывшие работники должника.

Кого и когда привлекут к субсидиарной ответственности

Новые поправки существенных изменений не вводят и лишь переносят нормы, регулирующие обоснования требований о привлечении к субсдиарной ответственности, из утратившей силу статьи 10 в новую ст. 61.11. Формулировки фактически остались прежними.

Первое основание связано с причинением вреда имущественным правам кредиторов в результате виновных действий контролирующего лица. Для использования этого основания кредиторам, управляющему и уполномоченному органу необходимо доказать:

• наличие вреда, причиненного имущественным правам кредиторов, т.е. невозможность погашения задолженности должника в полной мере;
• причинно-следственную связь между совершением или одобрением руководителем и (или) учредителем должника сделок и фактом причинения такого вреда, за исключением привлечения к субсидиарной ответственности руководителя должника при отсутствии (непредоставлении) документов бухгалтерского учета или искажение в них содержащейся информации. В таком случае достаточно установить наличие одного из вышеуказанных обстоятельств и не доказывать причинно-следственную связь.

На практике это означает, что заявителю необходимо представить суду доказательства того, что именно действия контролирующего лица привели к банкротству. По сути, это мало отличается от доказательства виновности конкретного лица.

Так, в деле № А79-3955/2009 конкурсный управляющий столкнулся с тем, что по указанию учредителей банкрот совершил ряд убыточный сделок. Управляющий обратился в суд о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности. Однако суды всех инстанций встали на сторону учредителей.

В определении от 29.09.2015 по этому делу Верховный суд обосновал позицию следующими доводами:

• «совершение по указаниям ответчиков сделок, в результате которых должнику были причинены убытки… не являлось единственной и безусловной причиной банкротства должника»;
• почти все сделки были заключены в период платежеспособности должника и прибыльности его деятельности;
• конкурсный управляющий не представил доказательства заключения сделок с целью их неисполнения либо ненадлежащего исполнения;
• наличие у ответчиков права давать должнику обязательные указания в предбанкротный период само по себе не свидетельствует о наличии основания для привлечения их к субсидиарной ответственности.

В решениях, в которых требования о привлечении к субсидиарный ответственности удовлетворяются, содержится указание на доказанность истцом факта причинно-следственной связи между действиями контролирующего лица и банкротством

Суд признает доказанным связь между действиями контролирующих лиц и вредом, причиненным кредитором в случае, если имеют место недобросовестные действия.

Так, в деле № А16-1209/2013 конкурсный управляющий заявил, что по решению руководителя должник не принял участие в конкурсе на участие в аренде объектов коммунальной инфраструктуры. В результате это привело к падению доходов. Каких-либо доказательств связи падения доходов и банкротства управляющий не привел. Однако суд все же привлек руководителя к субсидиарной ответственности, установив, что имели место другие очевидно недобросовестные и виновные действия руководителя: он параллельно создал еще одну организацию с тем же названием, но без долгов, и на нее стал выводить всю прибыль.

Можно привести в качестве примера дело № А56-7049/2012. Суд привлек к ответственности основного акционера (56%). Из-за его действий должник заключил ряд сделок, уже после появления признаков неплатежеспособности, поэтому они изначально не могли быть исполнены.

Тем не менее, даже при доказанности причинно-следственной связи между банкротством и действиями контролирующего лица, оно не будет привлечено у субсидиарной ответственности, если докажет, что его вина в невозможности полного погашения требований кредиторов отсутствует , в том числе:

• оно действовало согласно обычным условиям гражданского оборота, добросовестно и разумно;
• его действия совершены для предотвращения его большего ущерба интересам кредиторов.

Помимо признака «причинение вреда кредиторам виновными действиями», остались в неизменном виде самые распространенные «формальные» основания

1. Неподача директором заявления должника о несостоятельности (теперь это ст. 61.12);

2. Нарушение в порядке ведения и/или хранения документов бухгалтерской отчетности и иных документов должника, ведение которых предусмотрено законом, либо их непредоставление арбитражному управляющему (сейчас - пп. 2 и пп. 4 п. 2 ст. 61.11);

3. Более 50 % задолженности обусловлено привлечением к уголовной, административной и налоговой ответственности (сейчас - пп. 3 п. 2 ст. 61.11).

Процесс доказывания данных фактов проще, чем обоснование причинно-следственной связи между действиями контролирующих лиц и банкротством должника. Достаточно лишь продемонстрировать наличие соответствующего обстоятельства, чтобы привлечь контролирующее лицо к ответственности.

Так, в деле №А73-684/2016 суд привлек руководителя к субсидиарной ответственности, так как тот не передал конкурсному управляющему первичные документы, материальные и иные ценности должника, и не обратился в суд с заявлением о признании его банкротом (Постановление Арбитражного суда Дальневосточного округа от 26.06.2017 N Ф03-2144/2017 по делу N А73-684/2016).

При наличии доказанного правонарушения и возникшей в его результате задолженности в размере, превышающем 50% от требований кредиторов третьей очереди, суд всегда будет вставать на сторону кредитора.

В большинстве случаев речь идет о правонарушениях, связанных с уплатой налогов в бюджет. Фактически, налоговые органы могут не только инициировать саму процедуру банкротства, но имеют «свое» основание для субсидиарной ответственности. При этом им достаточно предъявить суду решение о взыскании соответствующих сумм налога.

Несмотря на это, заявителями по этому основанию могут быть не только налоговые органы, но и непосредственно конкурсные управляющие, чем они активно пользуются - это позволяет существенно улучшить уровень погашения долгов банкрота.

Новый закон добавляет два дополнительных основания для привлечения контролирующих лиц к субсидиарной ответственности:

1) в случае, если контролирующим лицом «на дату возбуждения дела о банкротстве не внесены подлежащие обязательному внесению в соответствии с федеральным законом сведения либо внесены недостоверные сведения о юридическом лице:

• в единый государственный реестр юридических лиц на основании представленных таким юридическим лицом документов;
• в Единый федеральный реестр сведений о фактах деятельности юридических лиц в части сведений, обязанность по внесению которых возложена на юридическое лицо.». Это, например, сведения о величине чистых активов, о залоге движимого имущества. Сообщив недостоверные сведения, руководитель общества создает о нем впечатление лучше, чем есть на самом деле, за что и может поплатиться в случае банкротства.

2) должник стал отвечать признакам неплатежеспособности не вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, однако после этого оно совершило действия и (или) бездействие, существенно ухудшившие финансовое положение должника.

Окончание процедуры банкротства - еще не конец!

До настоящего времени при окончании процедуры конкурсного производства или прекращении процедуры в связи с отсутствием средств для осуществления банкротства, контролирующие лица освобождались от ответственности за должника.

Сейчас закон позволяет привлекать к субсидиарной ответственности контролирующих лиц вне рамок процедуры банкротства.
Так, контролирующее лицо может быть привлечено к субсидиарной ответственности, если:

1. Производство по делу о банкротстве прекращено в связи с отсутствием средств, достаточных для возмещения судебных расходов на проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве,

2. Заявление уполномоченного органа о признании должника банкротом возвращено.

Также кредиторы могут подать заявление о привлечении к субсидиарной ответственности и после окончании конкурсного производства. Срок подачи - три года с момента, когда кредитор узнал или должен был узнать о наличии соответствующих оснований для привлечения к ответственности.

С учетом российских реалий, когда собственники бросают пустые организации, эта норма более чем необходима. Как эта норма будет реализована на практике, покажет время. На сегодня же можно отметить, что суды довольно часто прекращают производство по делу о банкротстве в связи с отсутствием средств на финансирование процедуры (абз. 8 п. 1 ст. 57 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)»). Поэтому можно предположить, что за короткий срок мы сможем увидеть сформулированные судами правила применения данной нормы.

Когда банкротство не спасет

Ее ждали многие ради п. 3 ст. 213.28 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)».

После завершения расчетов с кредиторами гражданин, признанный банкротом, освобождается от дальнейшего исполнения требований кредиторов, в том числе требований кредиторов, не заявленных при введении реструктуризации долгов гражданина или реализации имущества гражданина (далее - освобождение гражданина от обязательств) - п. 3 ст. 213.28 Федерального закона от 26 октября 2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)».

Но не все так хорошо для банкротов и плохо для кредиторов. Освобождение имеет ряд существенных исключений, в том числе касающихся контролирующих лиц организаций-банкротов.
Пункт 6 ст. 213.28 закона прямо предусматривает пожизненную возможность взыскания долгов, возникших при привлечении гражданина к субсидиарной ответственности в случае банкротства подконтрольного юридического лица и при возмещении причиненных им убытков.

Таким образом, участники и руководители признанного банкротом общества, привлеченные к субсидиарной ответственности, не смогут избавиться от нависшего над ними долга. Возбуждение процедуры банкротства ни самим лицом в отношении себя, ни каким-либо кредитором в этом не поможет. Такой долг, к сожалению, списать нельзя.

ФНС при привлечении к субсидиарной ответственности

Налоговые органы активно участвуют в процедурах банкротства.
Как правило, ФНС является одним из основных кредиторов. Типичный алгоритм инициирования налоговыми органами процедуры привлечения учредителей и руководителей должника к субсидиарной ответственности следующий:

• проведение выездной налоговой проверки, по результатам которой установлена недоимка по налогам;
• осуществление мер принудительного взыскания в порядке ст. 46, 47 НК РФ;
• возбуждение либо вхождение в процедуру банкротства в качестве кредитора;
• после признания должника банкротом привлечение учредителей или руководителей должника к субсидиарной ответственности.

Вероятность положительного рассмотрения заявления уполномоченного органа по указанным выше основаниям возрастает в случае, если законность решения налогового органа о доначислении налогов подтверждена судебным решением, в котором, например, установлен факт получения необоснованной налоговой выгоды в виде неправомерного отнесения сумм по сделкам с недобросовестными контрагентами на расходы и принятия вычетов по НДС.

Указанное решение имеет значение при рассмотрении заявления о привлечении к субсидиарной ответственности. При этом судами отклоняются доводы учредителей и руководителей о том, что совершение обществом налогового правонарушения является основанием для привлечения его к налоговой ответственности, и не может быть поводом для привлечения виновных лиц к субсидиарной ответственности.

Наглядно

Основание для привлечения	Что нужно доказать инициатору	Как можно защищаться контролирующему лицу
Неподача руководителем должника заявления о признании должника банкротом на основании ст. 9 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)»	1. Должник стал отвечать признакам неплатежеспособности и/или недостаточности имущества в период более чем один месяц до начала процедуры банкротства. 2. По истечение месяца с момента, когда появились признаки банкротства, у должника возникли обязательства перед кредиторами.	1. заявление о признании должника банкротом было подано своевременно, т.е. признаки несостоятельности появились менее чем за месяц до начала процедуры банкротства. 2. отсутствие причинной связи между невозможностью удовлетворения требований кредитора и неподачей заявления.
Причинен вред имущественным правам кредиторов в результате виновных действий контролирующего лица	Совокупность следующих фактов: 1. причинение вреда; причинно-следственная связь между 2. действиями контролирующего лица и причиненном вредом. Факт недобросовестных действий контролирующего лица (переведение прибыли с банкрота на подконтрольное лицо, заключение заведомо неисполнимых сделок)	Контролирующему лицу необходимо доказать одно из следующих обстоятельств: 1. Отсутствие вины в своих действиях. 2. Отсутствие причинно-следственной связи между вредом и своими действиями. 3. Правомерность и целесообразность принятых решений.
Нарушение в хранении и передачи документации, должника (бухгалтерская отчетность и др.), предусмотренной законом.	Продемонстрировать факты · нарушения в введении бухгалтерской и налоговой отчетности и иных документов; · не исполнения обязанности по передачи документов арбитражному управляющему.	Контролирующему лицу необходимо доказать одно из следующих обстоятельств: 1. отсутствие вреда от непредоставления документов или нарушения в порядке их ведения. 2. отсутствие вины лица в непредосталвении документов или их ведении.
Возникновение задолженности перед кредиторами третьей очереди (контрагенты должника, налоговые органы и др.) в результате привлечения к уголовной, административной и налоговой ответственности в размере более чем 50% от общей суммы задолженности перед кредиторами третьей очереди	Продемонстрировать факты: · привлечение к уголовной, административной или налоговой ответственности; · взыскание в результате привлечения к ответственности; · размер взысканных сумм превышает 50% от общего размера задолженности перед кредиторами третьей очереди.	Отсутствие вины в своих действиях.

Чтобы контролирующим должника лицам избежать привлечения их субсидиарной ответственности, необходимо:

• помнить, что сделки по выводу активов незадолго до процедуры банкротства увеличивают риск привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности;
• всегда продумывать деловую цель (экономическое обоснование) совершения реорганизации или сделок по отчуждению имущества должника, обоснование выбора контрагента, а также не пренебрегать оспариванием решений налоговых органов в суде. В тоже время важно не совершать операции по выводу активов напрямую с фирмами-однодневками, в противном случае случае доказать добросовестность и разумность действий будет невозможно;
• в случае, если заключенная должником сделка была явно невыгодной, пытаться обосновать то, что эта сделка была частью взаимосвязанных сделок с общей хозяйственной целью, по итогам которых предполагалось получение выгоды, или такая сделка была заключена для предотвращения еще большего ущерба компании.

С другой стороны - стороны кредиторов - необходимо понимать, что больше шансов привлечь контролирующее лицо к ответственности в следующих случаях:

1) доказаны факты недобросовестности контролирующего лица. Например: совершение сделок с недобросовестными контрагентами, приведшие к образованию задолженности у должника, создание других организаций для того, чтобы уклониться от уплаты долгов и др.;

2) контролирующее лицо нарушило формальные требования закона:

• не подано /несвоевременно подано заявление о банкротстве (ст. 9 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)»).
• нарушение в введении или хранении документов бухгалтерской отчетности должника либо их непредоставление арбитражному управляющему (абз. 4 п. 4 ст. 1 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)»).

3) должник был привлечен к уголовной, административной или уголовной ответственности, в результате чего у должника возникло обязательство по выплате задолженности, которая превышает 50% от общей суммы требований кредиторов третьей очереди.

Таким образом, мы видим, что комплексное изменение законодательства и судебной практики делает все более понятной процедуру погашения задолженности организации-банкрота, в том числе за счет имущества учредителей. Недаром в ходе предпроверочного анализа кандидатов для проведения выездной налоговой проверки изучается имущество не только самой организации, но и учредителей, их родственников.

• Специальность ВАК РФ12.00.03
• Количество страниц 185

Глава I. Общие положения обсидиарной ответственности.

§1. История развития субсидиарной ответственности в гражданском праве.

§2. Место субсидиарной ответственности в системе видов гражданскоправовой отвевенни

§3. Понятие и механизм применения субсидиарной отвевенни

§4. Отличие субсидиарной ответственности от сходных правоотношений

Глава II. Специальные случаи субсидиарной ответственности в граждаом праве РФ

§1. Классификация специальных случаев субсидиарной ответственности в граждаом праве РФ

§2. Субсидиарная ответственность учредителей (участников) по обязателвам юридичих лиц

§3. Субсидиарная ответственность в гражданско-правовых договорных обязательствах. с

§4. Субсидиарная ответственность родителей, усыновителей и попечителей по деликтным обязательствам несовершеннолетних в возрасте от 14 до 18 лет.

Рекомендованный список диссертаций по специальности «Гражданское право; предпринимательское право; семейное право; международное частное право», 12.00.03 шифр ВАК

• Правовое регулирование субсидиарной ответственности 2001 год, кандидат юридических наук Богданова, Елена Евгеньевна

• Проблемы правового регулирования субсидиарных обязательств учредителей (участников) юридического лица 2006 год, кандидат юридических наук Прус, Елена Павловна

• Поручительство в системе сложного обязательства 2011 год, кандидат юридических наук Акуленко, Елена Александровна

• Правовой статус основного хозяйственного общества как субъекта гражданско-правовой ответственности по обязательствам дочернего общества 2005 год, кандидат юридических наук Громов, Владимир Викторович

• Гражданско-правовой механизм предупреждения несостоятельности (банкротства) юридического лица 2005 год, кандидат юридических наук Плиев, Георгий Алексеевич

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Субсидиарная ответственность в гражданском праве»

АКТУАЛЬНОСТЬ ТЕМЫ. Тема гражданско - правовой ответственности как института, направленного на защиту законных прав и интересов участников гражданского оборота, является, пожалуй, одной из самых популярных в цивилистической литературе. Однако большинство работ либо посвящены общим вопросам гражданско - правовой ответственности (вине правонарушителя, причинной связи между действиями правонарушителя и наступившими вредными последствиями и проч.), либо достаточно известным вопросам специальных видов ответственности, вытекающих из деликтных гражданских правоотношений, нарушения договорных обязательств и т.д.

Субсидиарная ответственность - вид ответственности, которому не уделялось специального внимания в юридической литературе, особенно это можно констатировать в отношении науки гражданского права советского периода: в это время авторы в своих работах, посвященных гражданско - правовой ответственности, упоминают о субсидиарной ответственности лишь вскользь.

Однако, отсутствие существенного внимания к проблематике субсидиарной ответственности, как особого вида гражданско - правовой ответственности, в частности, в период с 1964 по 1994 годы, находит свое объяснение в том, что в гражданском законодательстве было немного норм, предусматривающих субсидиарную ответственность, а на практике она встречалась еще реже. Определенное исключение составляли в этом смысле иски к субсидиарным ответчикам-родителям (усыновителям или попечителям), в случае причинения вреда их несовершеннолетними детьми в возрасте от 15 до 18 лет. Вследствие этого классическим примером субсидиарной ответственности в работах цивилистов 1964 - 1994 годов выступала ответственность родителей в случае причинения вреда их несовершеннолетними детьми в возрасте от 15 до 18 лет по Гражданскому кодексу 1964 г.

Законодательство, разработанное в начальный период перехода к рыночной экономике, также не содержало необходимых норм о субсидиарной ответственности. Так, например, действовавший с 1990 г. Закон РСФСР «О предприятиях и предпринимательской деятельности »" не давал никаких гарантий того, что в случае неправомерных действий собственников юридического лица последние будут отвечать субсидиарно по долгам предприятия и даже индивидуальные частные предприятия в этом смысле не нарушали такой картины, несмотря на прямое указание на возможность субсидиарной ответственности собственника ИЧП в названном законе.2

С принятием новых Основ гражданского законодательства в 1991 г.3 (далее - ОГЗ) ситуация несколько изменилась. Субсидиарная ответственность перестала находиться на положении «резервного» способа защиты гражданских прав и была применена как один из вариантов ответственности по обязательствам юридических лиц, то есть ОГЗ сделали первый шаг к решению этой проблемы и к решению вопроса о развитии субсидиарной ответственности в новом отечественном законодательстве вообще.

Актуальной же тема субсидиарной ответственности стала в связи с принятием первой части ГК РФ в 1994 году и его второй части 1996 года. Новый Гражданский кодекс РФ позволяет дать субсидиарной ответственности определение, а сама субсидиарная ответственность стала применяться в целом ряде случаев.

1 Ведомости Съезда народных депутатов РСФСР и Верховного Совета РСФСР. 1990. № ЗО.Ст. 418.

2 Как известно, закон "О предприятиях." допускал закрепление субсидиарной ответственности собственника ИЧП в уставе ИЧП, что на практике случалось очень редко.

3 Основы гражданского законодательства Союза ССР и республик от 31.05.91 г. //Ведомости Съезда народных депутатов СССР и Верховного Совета СССР. 1991. № 26. Ст 733.

В том виде, в котором субсидиарная ответственность стала выступать в качестве способа обеспечения надлежащей защиты гражданских прав, она, безусловно, решила многие проблемы, но и породила их не меньше, причем как в практическом, так и в теоретическом ключе. Например, ст.399 ГК, которая называется «Субсидиарная ответственность», несмотря на свой значительный объем, не содержит ясного легального определения субсидиарной ответственности, а, скорее, описывает механизм ее применения. Ст. 56 ГК РФ, хотя и решает проблему привлечения лиц, ответственных за банкротство предприятия, к субсидиарной ответственности, вводя, по сравнению с ОГЗ 91 г., новеллу о привлечении к ответственности не только собственников предприятия, но и других лиц, не содержит общих указаний о пределах такой ответственности. Видимо, законодатель на момент принятия ГК решил сделать это в законах, которые должны были быть приняты, согласно ГК.

Однако этот вопрос так и не нашел своего окончательного решения.В принятых на основе ГК РФ законах о статусе организационно-правовых форм отдельных юридических лиц, вопрос о субсидиарной ответственности участников был разработан недостаточно. Это привело к тому, что в ряде случаев субсидиарная ответственность стала правовой фикцией и не выполняет своей главной функции. Так, например, из-за чисто символического размера субсидиарной ответственности участников, к примеру, сельскохозяйственного производственного кооператива, кредиторы этого юридического лица никогда не получат достаточного удовлетворения своих требований (и этот пример не единичен), а, следовательно, субсидиарная ответственность на деле все еще остается как бы «в резерве».

По ГК РФ субсидиарную ответственность несет государство по обязательствам предприятий и учреждений, собственником которых, согласно ГК, оно является. Здесь встает вопрос об уточнении правового положения казны как субъекта правоотношений, связанных с субсидиарной

4 ответственностью по долгам унитарных предприятий и государственных учреждений. Некоторые статьи ГК РФ упоминают субсидиарную ответственность в отношении новых для гражданского права России договоров (в частности, договора коммерческой концессии). Механизм этих гражданских правоотношений еще не разработан, а субсидиарная ответственность часто при рассмотрении этих обязательств остается как бы «за кадром» и перестает выполнять свою основную задачу -обеспечение надлежащей защиты прав субъектов гражданского права, стабильности гражданского оборота.

Нельзя не сказать также и о сложностях, которые встречаются в судебной практике при разрешении гражданско-правовых споров о возложении субсидиарной ответственности. Суды должны, вынося решение по ♦ конкретному делу, выяснить, кто является субсидиарным должником, правильно ли был соблюден порядок предъявления требований кредитором, в каком объеме будет отвечать субсидиарный должник и проч.

Таким образом, ряд вопросов, связанных с субсидиарной ответственностью, возникших в связи с принятием нового ГК, требует немедленного и детального рассмотрения. В связи с этим, актуальность исследования субсидиарной ответственности в гражданском праве становится несомненной.

По-прежнему остаются неисследованными или в недостаточной степени ^ разработанными многие вопросы самого принципиального характера, составляющие предмет и цель данного диссертационного исследования, касающиеся, в частности, проблем неликвидности имущества основного должника, банкротства предпринимателей и связанных с ним проблем субсидиарной ответственности, особенности субсидиарной ответственности по обязательствам учреждения, порядка привлечения к ответственности субсидиарного должника, компенсации морального вреда по правилам субсидиарной ответственности и некоторые другие проблемы.

СТЕПЕНЬ ИССЛЕДОВАННОСТИ ТЕМЫ. Субсидиарная ответственность исследуется в литературе недостаточно. Существует на данный момент только одна монографическая работа (Е.Е. Богданова. Субсидиарная ответственность в гражданском праве РФ. Белгород, 2000), несколько статей, в которых, в основном рассматриваются условия возникновения субсидиарной ответственности.

МЕТОДОЛОГИЧЕСКАЯОСНОВАИССЛЕДОВАНИЯ.

Методологической основой диссертации является диалектический материализм. Субсидиарная ответственность рассматривается неотрывно от тенденций ее развития в процессе длительного периода существования гражданского права. В работе используются также методы, называемые в литературе общими (общелогическими, формально-логическими)- такие, как анализ, синтез, аналогия, обобщение. "Автором диссертационной работы использовались также специально-правовые методы, в частности сравнительный, исторический и т.д.

Особое внимание уделено преемственности некоторых специальных случаев субсидиарной ответственности законодательством России 1994-96 гг. отечественного законодательства, существовавшего до 1964 г.

ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ ОСНОВА ИССЛЕДОВАНИЯ. При работе над исследованием проблематики субсидиарной ответственности были использованы работы дореволюционных ученых-цивилистов -И.А.Покровского, Г.Ф.Шершеневича, а также цивилистов, написавших свои работы после 1917 г. - М.М. Агаркова, М.И.Брагинского, С.Н.Братуся, В.В.Васькина, А.В. Бенедиктова, В.В.Витрянского, В.П. Грибанова, А.В. Гринкевича, О.А. Красавчикова, Н.С. Малеина, И.Б. Новицкого, Е.А.

1 См. например, Козюбра Н.И. Понятие и структура методологии юридической науки. //Методологические проблемы юридической науки.Киев.1990.С.15.; Степин B.C., Елсуков А.Н. Методы научного познания. Минск. 1974.С.54; Сырых В.М. Структура методов теоретического познания государственно-правовых явлений.// Советское государство и право. 1980.№6.С.18.

Суханова, В.А. Тархова, Р.О.Халфиной, К.Б. Ярошенко и других, в которых в той или иной мере рассматривались проблемы субсидиарной ответственности.

Эмпирическую базу данной диссертационной работы составляют опубликованная судебная практика и судебная практика, отобранная для исследования автором диссертации.

ПРЕДМЕТОМ ИССЛЕДОВАНИЯ является содержание понятия «субсидиарная ответственность», гражданско-правовой механизм применения субсидиарной ответственности, конструкция субсидиарной ответственности на разных этапах развития отечественного законодательства, специальные случаи применения субсидиарной ответственности в новом законодательстве России, характерные проблемы применения субсидиарной ответственности в судебной практике при разрешении гражданско-правовых споров.

ЦЕЛЬ ИССЛЕДОВАНИЯ состоит в том, чтобы на основе изучения механизма применения субсидиарной ответственности определить тенденции ее развития на практике, выявить пробелы законодательства, обосновать необходимость усовершенствования действующего законодательства, регулирующего гражданско-правовые отношения по применению субсидиарной ответственности.

НАУЧНАЯ НОВИЗНА работы состоит в том, что она является одной из первых работ, в которой предпринято специальное исследование истории развития субсидиарной ответственности в гражданском праве, предлагается разветвленная классификация случаев субсидиарной ответственности, легальное определение субсидиарной ответственности. Кроме того, рассматриваются тенденции расширения сферы применения безвиновной субсидиарной ответственности, отстаивается тезис о необходимости закрепления минимального размера субсидиарной ответственности на уровне закона в случаях ответственности по обязательствам юридических лиц, исследуется проблематика субсидиарной ответственности при компенсации морального вреда.

НА ЗАЩИТУ ВЫНОСЯТСЯ СЛЕДУЮЩИЕ ПОЛОЖЕНИЯ:

1. Ввиду отсутствия легального определения субсидиарной ответственности предлагается следующее ее определение: «Субсидиарная ответственность - это особый вид гражданско-правовой ответственности, при котором в случае неисполнения или неполного исполнения обязательства основным должником вследствие его отказа, отсутствия или недостаточности у него для этого имущества, обязанность по исполнению такого обязательства (полностью или в неисполненной части), возлагается на дополнительного должника.

2. Субсидиарная ответственность носит дополнительный, а не самостоятельный характер и вытекает из существа субсидиарного обязательства.

3. Наступление субсидиарной ответственности, за исключением некоторых специальных случаев ее наступления, не обусловливается обязательным наличием вины субъекта, несущего субсидиарную ответственность в соответствии с законом, иными правовыми актами или условиями обязательства. Нечеткость редакции п. 3 ст. 56 ГК РФ позволяет некоторым авторам делать вывод о возможности только виновной субсидиарной ответственности в этом случае. Вследствие этого необходимо дополнить п. 3 ст. 56 ГК РФ положением о том, что лица, дающие обязательные указания юридическому лицу, в случае банкротства последнего, несут субсидиарную ответственность по его долгам независимо от вины.

По тем же причинам необходимо исключить нормы о вине субсидиарного должника из абз. 2 п.З ст. 3 Федерального закона «Об акционерных обществах»1, п. 3 ст. 3 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью» , п.2 ст. 10 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)»3. По тем же мотивам предлагается новая редакция абз. 3 п.2 ст. 105 ГК РФ: «В случае несостоятельности (банкротства) дочернего общества, вызванного действиями основного общества, последнее несет ответственность по его долгам». Аналогичным образом нужно изменить абз.З п.З ст.6 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью» и абз. 3 п. 3 ст.6 Федерального закона «Об акционерных обществах».

4. Отсутствие конкретного указания на размер субсидиарной ответственности участников производственных и потребительских кооперативов, фондов и ассоциаций (союзов) делает практически нереальным достаточное удовлетворение требований кредитора. Минимальный размер такой ответственности должен быть реальным и закреплен на уровне закона, закреплять этот размер на уровне устава недопустимо. Предлагается закреплять минимальный размер субсидиарной ответственности в этих случаях в зависимости от минимального размера оплаты труда.

5. Необходимо предусмотреть гарантии кредитора в случае неликвидности имеющегося имущества основного должника в смысле возможности привлечения к ответственности субсидиарного должника в таких случаях. В законодательстве об исполнительном производстве должна появиться норма, обеспечивающая для кредитора такое право. Предлагается следующая редакция абз.2 п.4 ст.54 Федерального закона «Об исполнительном производстве»: «В случае очевидной неликвидности

1 Собрание законодательства РФ. 1996.№ 1 .Ст. 1.

3 Российская газета. 1998. 20 февраля. имущества основного должника, выявленной в процессе исполнительного производства, кредитор имеет право обратить взыскание на имущество субсидиарного должника».

6. Необходимо разграничить виновное и невиновное банкротство на уровне закона (в ГК РФ и законодательстве о банкротстве) и терминологически закрепить за виновным банкротством понятие «банкротство», а за невиновным банкротством - понятие «несостоятельность». Лица, виновные в банкротстве юридического лица, должны нести солидарно субсидиарную ответственность по его долгам.

7. Суду необходимо предоставить право привлечь субсидиарного должника в качестве соответчика по делу, рассматриваемому в отношении основного должника.

Предлагается дополнить ст. 36 ГПК РСФСР абзацем 2 следующей редакции: «Суд имеет право по своей инициативе, с согласия истца, либо по ходатайству последнего, привлечь в качестве соответчика субсидиарного должника к участию в деле по иску к основному должнику».

8. Правовая природа поручительства предполагает, что общим правилом ответственности поручителя по договору должна быть субсидиарная ответственность. Солидарная ответственность, равно как право обратного требования поручителя к основному должнику (независимо от того, какой вид ответственности поручителя - солидарная или субсидиарная- предусмотрен договором), должны быть оговорены конкретным договором сторон. В соответствии с вышеизложенным, установление Гражданским кодексом РФ солидарной ответственности в качестве общего правила ответственности поручителя представляется противоречащим общему смыслу поручительства. Необходимо восстановить правила об ответственности поручителя аналогично нормам ст. 68 ОГЗ 91г.

9. Компенсация морального вреда может также происходить в силу п.2 ст. 1074 ГК РФ. В связи с этим предлагается добавить ст. 151 ГК нормой следующего содержания: «В случае причинения морального вреда несовершеннолетним в возрасте от 14 до 18 лет, компенсация морального вреда осуществляется в порядке, предусмотренном п.2 ст. 1074 ГК РФ».

10. Необходимо установить новые правила ответственности собственника по обязательствам учреждения. Предлагается внести следующее дополнение в п.2 ст. 120 ГК РФ. «В случае неисполнения учреждением обязательства по причинам недофинансирования соответствующей статьи расходов собственником учреждения, последний отвечает как в объеме основного обязательства, так и в объеме штрафных санкций, которые могли бы быть предъявлены к учреждению, если бы неисполнение данного обязательства произошло бы по его вине».

11. Формулировка п.2 ст.399 является неточной и порождает сложности на практике. Необходимо усовершенствовать порядок предъявления требований к субсидиарному должнику в случае имеющейся у кредитора возможности бесспорного удовлетворения своих требований. В связи с этим предлагается дополнить п. 2 ст. 399 ГК РФ следующим абзацем: «В случае если у кредитора имеется исполнительный документ на взыскание с основного должника, имущества которого недостаточно для взыскания, субсидиарный должник может быть привлечен к ответственности по правилам п.1 ст. 399 ГК РФ, независимо от того, предъявлялось ли к нему ранее требование в судебном порядке одновременно с основным должником».

АПРОБАЦИЯ, ПРАКТИЧЕСКОЕ ЗНАЧЕНИЕ РЕЗУЛЬТАТОВ ИССЛЕДОВАНИЯ.

Диссертация подготовлена и обсуждена на кафедре гражданского права Ростовского государственного университета. Результаты предлагаемого исследования могут быть использованы в процессе преподавания курса гражданского права в учреждениях высшего образования, в правотворческих органах в процессе разработки нового и усовершенствования действующего законодательства, правоприменительными органами при разрешении конкретных гражданско-правовых споров.

Основные положения диссертации содержатся в опубликованных статьях. ПУБЛИКАЦИИ:

1. «Субсидиарная ответственность и ее значение в свете нового гражданского законодательства»//Юрист. 1999.№3. 0,5 п.л.

2. «Субсидиарная ответственность в гражданско-правовых обязательствах».// Юридический вестник РГЭА. 1999.№ 2 (10). 0,5 п.л.

3.«Субсидиарная ответственность в гражданском праве. Ее понятие и значение». // Научная конференция аспирантов и соискателей (тезисы докладов, 1999 г.). Ростов-на-Дону: Издательство Ростовского государственного университета, 1999.С. 0,2 п. л.

4. Некоторые проблемы применения субсидиарной ответственности на практике. // Научная конференция аспирантов и соискателей (тезисы докладов, 2000 г.). Ростов-на-Дону: Издательство Ростовского государственного университета, 2000. 0,2 п. л.

Заключение диссертации по теме «Гражданское право; предпринимательское право; семейное право; международное частное право», Храпунова, Екатерина Александровна

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

Завершая результаты исследования проблем субсидиарной ответственности в гражданском праве, мы можем прийти к следующим выводам.

Субсидиарная ответственность, хотя и не является новым видом ответственности в гражданском праве, однако не разработана в достаточной мере. В большей степени это объясняется тем, что расширение сферы применения субсидиарной ответственности связано с введением в действие гражданского законодательства последнего времени. До этого субсидиарная ответственность носила скорее характер запасного способа привлечения к ответственности и применялась лишь в немногих случаях.

В зарубежном законодательстве субсидиарная ответственность также присутствует в качестве особого способа защиты интересов кредитора и применяется в основном для привлечения участников торговых товариществ к субсидиарной ответственности и в случаях обеспечения исполнения обязательства поручительством как вид ответственности поручителя. Характерно, что почти всегда субсидиарная ответственность поручителя в зарубежном гражданском праве является общим правилом, а солидарная ответственность должна быть инициативой поручителя.

Зарубежными цивилистами отмечается тенденция к злоупотреблением положением об ограниченной ответственности участников юридических лиц по обязательствам последних. Аналогичная ситуация присутствует в практике российского гражданского оборота. Такая позиция, с одной стороны, закрепляет самостоятельность юридического лица и обособляет его как отдельного участника гражданского оборота, с другой стороны непозволительно упрощает ответственность участников юридических лиц, низводя ее к минимуму.

Исходя из вышеизложенного, представляется, что одна из главных функций субсидиарной ответственности - предотвращение значительных потерь контрагентов юридического лица при неблагоприятном финансовом состоянии организации вследствие действий его собственников, участников и прочих лиц.

Субсидиарная ответственность занимает место в ряду обязательств, осложненных множественностью лиц, наряду с долевой и солидарной ответственностью. Несмотря на наличие в цивилистической литературе точки зрения об отсутствии множественности в субсидиарных обязательствах, автору диссертационного сочинения такая позиция представляется несостоятельной, в силу невозможности оторвать обязательство основного должника от обязательства субсидиарного.

Традиционной конструкцией субсидиарного обязательства является обязательство, на одной стороне которого присутствует кредитор, а на другой - основной должник и субсидиарный. Практический смысл такой конструкции заключается в наиболее полной защите прав кредитора. Основной должник отвечает по своему обязательству при предъявлении кредитором к нему соответствующих требований в письменном виде, и лишь в том случае, если основной должник откажется исполнить обязательство, исполнит его не полностью или не даст кредитору ответа в разумный срок, кредитор имеет право взыскать положенное с субсидиарного должника.

Кредитор не вправе требовать исполнения обязательства от субсидиарного должника, если он может удовлетворить свои требования путем зачета встречного требования или бесспорного взыскания средств с основного должника. Возможность предъявления регрессного требования субсидиарным должником к основному после удовлетворение первым требований кредитора является общим правилом, если иное не установлено законом или условиями обязательства.

Субсидиарная ответственность не всегда является случаем ответственности за свою вину. Однако в некоторых случаях закон допускает коллизии относительно наличия вины в субсидиарных обязательствах. Так, абз.2 п.З ст. 56 ГК РФ предусматривает субсидиарную ответственность за доведение основного должника до банкротства, но не указывает прямо на противоправный характер действий таких лиц. В то же время Федеральные законы, воспроизводя аналогичную норму, ставят вопрос об обязательном наличии вины лиц, причастных к банкротству юридического лица. В этом смысле нормы законов нуждаются в корректировке.

Недостаточностью имущества необходимо считать недостаточность у основного должника денежных и прочих оборотных и основных средств. Только исчерпав все возможности по взысканию имущества с основного должника, кредитор предъявляет требования к субсидиарному. В то же время следует признать необходимость уравнения правового положения учреждений и казенных предприятий, в смысле их ответственности по обязательствам только денежными средствами, так как закрепленное за ними имущество и те, и другие используют на праве оперативного управления. Пока же такая норма имеется только для учреждений.

Установленная субсидиарная ответственность участников полного товарищества и товарищества на вере делает товарищества наиболее выгодными контрагентами. Установление субсидиарной ответственности участников по обязательствам общества с дополнительной ответственностью дает дополнительные, но не прочные гарантии исполнения обязательств. Следует заметить, что распространения на практике эти организационно-правовые формы юридических лиц не имеют.

Установление субсидиарной ответственности основного общества за виновное доведение дочернего общества до банкротства представляется юридически неверным. Это положение противоречит общему смыслу абз.2 п.З ст.56 ГК РФ.

Необходимо разграничить виновное и невиновное доведение юридического лица до банкротства на уровне закона (В ГК РФ и законе о банкротстве). Практический смысл такого разграничения состоит в дальнейшем установлении различных видов субсидиарной ответственности в каждом конкретном случае (долевая, солидарная). Лица, виновные в банкротстве предприятия, должны нести солидарно субсидиарную ответственность по его долгам, при отсутствии вины - долевую.

Минимальный размер субсидиарной ответственности участников по обязательствам кооперативов и некоммерческих организаций необходимо установить на уровне закона. Причем это должна быть сумма, реально обеспечивающая права и интересы кредиторов. На уровне устава это регулировать недопустимо.

При установлении субсидиарной ответственности в качестве обязательного условия гражданско-правового обязательства законодатель должен исходить из того, что данный вид гражданско-правового обязательства требует дополнительной защиты прав кредиторов из-за специфики содержания правоотношений сторон.

Правовая природа поручительства предполагает, что общим правилом ответственности поручителя по договору должна быть субсидиарная ответственность. Солидарная ответственность, равно как право обратного требования поручителя к основному должнику (независимо от того, какой вид ответственности поручителя - солидарная или субсидиарная -предусмотрен договором), должны быть оговорены конкретным договором сторон. В соответствии с вышеизложенным, установление Гражданским кодексом РФ солидарной ответственности в качестве общего правила ответственности поручителя представляется противоречащим общему смыслу поручительства.

Установление субсидиарной ответственности первого плательщика ренты в соответствии с договором ренты (ст. 586 ГК РФ) справедливо обусловлено рисковым характером рентных договоров и определенным наличием фидуциарного характера взаимоотношений сторон договора ренты.

Договор доверительного управления имуществом имеет сложную структуру ответственности сторон, в случае обращения взыскания на имущество, переданное в доверительное управление (по долгам, связанным с доверительным управлением имуществом). Так как распоряжается этим имуществом во время действия договора доверительного управления доверительный управляющий, и его действия приводят к недостаточности имущества, он несет субсидиарную ответственность по долгам, связанным с имуществом, переданным в доверительное управление. Если же его имущества будет недостаточно, ответственность будет нести учредитель управления всем своим оставшимся имуществом. Однако, эта ответственность не является субсидиарной, в силу того, что собственник (учредитель управления) изначально является основным должником.

Договор коммерческой концессии предусматривает субсидиарную ответственность в двух случаях. 4.1 ст. 1029 ГК предусматривает коммерческую субконцессию. Если договором коммерческой концессии предусмотрено право пользователя разрешать другим лицам использование предоставленного ему в пользование комплекса исключительных прав, и пользователь использует это право, то это будет называться договором коммерческой субконцессии. Так как прямой связи между правообладателем и вторичным пользователем никакой нет, а, тем не менее, действия последнего могут причинить правообладателю существенный ущерб, то возникает необходимость заставить первичного пользователя осмотрительней выбирать контрагента по договору коммерческой субконцессии. Эта проблема решается в ч.4 ст. 1029, которая устанавливает, что пользователь несет субсидиарную ответственность за вред, причиненный правообладателю действиями вторичных пользователей.

Главной особенностью коммерческой концессии является то обстоятельство, что правообладатель позволяет пользователю использовать свои, то есть индивидуализирующие его, правообладателя, признаки. Поэтому вполне логично, что в ст. 1034 ГК предусматриваются некоторые случаи ответственности правообладателя по требованиям, предъявленным к пользователю третьими лицами. Имеются в виду требования, связанные с несоответствием качества товаров, продаваемых пользователем по договору коммерческой концессии. 4.1 ст. 1034 ГК указывает, что в этом случае правообладатель несет субсидиарную ответственность по предъявленным к пользователю требованиям такого рода. Однако в случае предъявления к пользователю требований как к изготовителю продукции правообладателя, последний отвечает солидарно с пользователем.

Ответственность за виновное причинение вреда обусловлена деликтоспособностью (составной частью дееспособности, по мнению некоторых цивилистов) обязанного лица, то есть способностью отвечать за совершенные им действия. Одним из проявлений частичной дееспособности несовершеннолетних в возрасте от 14 до 18 лет является самостоятельная ответственность за причиненный ими вред. Однако, если несовершеннолетний данной возрастной группы не сможет возместить вред, так как не располагает для этого достаточным имуществом, вред должен быть возмещен или полностью или в недостающей части его родителями (усыновителями, попечителями), если они не докажут, что вред возник не по их вине.

Субсидиарные должники по деликтным обязательствам несовершеннолетних в возрасте от 14 до 18 лет - это родители (усыновители, попечители) и, в силу абз.2 ч.2 ст. 1074 ГК, специализированные учреждения. Если несовершеннолетний в возрасте от 14 до 18 лет, нуждающийся в попечении, находился в соответствующем воспитательном учреждении, которое в силу закона является его попечителем (ст. 35 ГК РФ), это учреждение обязано возместить вред полностью или в недостающей части, если не докажет, что вред возник не по его вине.

Родители, которые проживают отдельно от детей, несут ответственность по деликтным обязательствам последних на общих основаниях. Они могут быть освобождены от ответственности, если по вине другого родителя были лишены возможности принимать участие в воспитании ребенка.

Впервые ГК предусмотрел возможность возложения ответственности за вред на родителей, лишенных родительских прав, но с соблюдением двух условий: если причинение вреда последовало не позднее трех лет с момента лишения их родительских прав и явилось следствием ненадлежащего осуществления родителями своих обязанностей.

Чтобы избежать необоснованного привлечения родителей к ответственности по договорным обязательствам несовершеннолетних в возрасте от 14 до 18 лет, в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ № 7 «О порядке рассмотрения судами дел о защите прав потребителей»1 от 29.09. 1994 г. (с изменениями и дополнениями, внесенными Постановлением Пленума № 6 от 25.04.95 г.), в п.28 разъясняется, что поскольку для заключения сделки с несовершеннолетним данной возрастной группы в силу ст. 26 ГК РФ 94 г. требуется согласие законного представителя, имущественной ответственности последнего за неисполнение или ненадлежащее исполнение договора не наступает, если в соответствии с ГК РФ не был заключен договор поручительства.

Субсидиарная ответственность является надежным средством защиты прав и интересов кредиторов. При умелом использовании этого вида гражданско-правовой ответственности он станет именно гарантом надлежащего исполнения обязательства и сможет обеспечить защиту прав участников гражданского оборота, там, где это необходимо.

Список литературы диссертационного исследования кандидат юридических наук Храпунова, Екатерина Александровна, 2001 год

1.Нормативная литература.1..Конституция РФ от 12.12.1993 г. Принята всенародным голосованием 12.12.93 г.// Российская газета.25 декабря 1993 г.

2. Гражданский кодекс РФ (часть первая) от ЗОЛ 1.1994 г. № 51-ФЗ// Собрание законодательства РФ. 1994.№32.Ст.3301.

3. Гражданский кодекс РФ (часть вторая) от 26.01.1996 г.№14-ФЗ// Собрание законодательства РФ.№5.Ст.410.

4. Бюджетный кодекс РФ от 31.07.1998 г. № 145-ФЗ. Собрание законодательства РФ. № 31.Ст.3823.

5. Федеральный закон от 30.11.94 г. № 54-ФЗ «О введении в действие Части первой Гражданского кодекса Российской Федерации»// Российская газета. 1994. 08 декабря.

6. Федеральный закон от 26.12.1995 г. № 208 -ФЗ «Об акционерных обществах»// Собрание законодательства РФ.1996.№1.Ст.1. (с изм. на 07.08.2001 г.)

7. Федеральный закон от 08.01.1998 г. № 6-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)»//Российская газета. 1998. 20 января.

8. Федеральный закон от 08.05.1996 г. № 41-ФЗ «О производственных кооперативах».// Собрание законодательства РФ.1996.№ 20. Ст. 2321.

9. Федеральный закон от 08.12.1995 г. № 193-Ф3 «О сельскохозяйственной кооперации».// Собрание законодательства РФД995.№50. Ст. 4870. (с изм. на 18.02.1999 г.)

10. Федеральный закон от 05.03.1999 г. № 46-ФЗ «О защите прав и законных интересов инвесторов на рынке ценных бумаг».// Собрание законодательства РФ. 199.№10. Ст. 1163. (с изм. на 27.12.2000 г.)

11. Федеральный закон от 22.04.1996 г. № 39-Ф3 «О рынке ценных бумаг».// Собрание законодательства РФ.1996.№17.Ст.1918. (с изм. на 08.07.1999 г.)

12. Федеральный закон от 29.07. 1998 г. «Об оценочной деятельности».// Собрание законодательства РФ.1998.№31.Ст.3813.

13. Федеральный закон от 29.07.1998 г. №136 136-Ф3 «Об особенностях эмиссии и обращения государственных и муниципальных ценных бумаг»// Российская газета. 1998. 06 августа.

14. Закон РСФСР от 25.12.1990 г. «О предприятиях и предпринимательской деятельности» //Ведомости Съезда народных депутатов РСФСР и Верховного Совета РСФСР. 1990.№30.Ст.418.

15. Закон РСФСР от 19.11.1992 г. «О несостоятельности (банкротстве) предприятий».// Ведомости Съезда народных депутатов РСФСР и Верховного Совета РСФСР. 1993 .№ 1 .Ст.6.

16. Указ Президента РФ от 24.12.1993.№2296 «О доверительной собственности (трасте)».// Собрание Актов Президента и Правительства РФ. 1994.№ 1 .Ст.6.

17. Постановление Правительства РФ от 15.05.1995 г. № 469 «О продаже имущества (активов) ликвидируемых и ликвидированных государственных и муниципальных предприятий».// Собрание законодательства РФ.1995.№22.

18. Порядок планирования и финансирования деятельности казенных заводов (казенных фабрик, казенных хозяйств). Утв. Постановлением Правительства РФ от 06.10.1994 г. № 1138.//Собрание законодательства РФ.1994.№28.

19. Положение о временном хранении (складах временного хранения) (утв. Приказом ГТК РФ от 07.10.1993 г. № 388). // Российские вести. 1993.№17.

20. Распоряжение ГКУИ от 15.02.1994 г. №343- р «Об утверждении Типового договора об учреждении траста (доверительной собственности) на пакет акций, находящихся в государственной собственности ».// Панорама приватизации. 1994.№7.

21. Распоряжение ГКУГИ от 27.07.1995 г. № 1018-р «Об утверждении Примерного договора подряда на управление делами предприятия в процессе его ликвидации». // Панорама приватизации. 1995. №18.29. ГК РСФСР 1964 г.М., 1992.

22. ГК РСФСР 1922 г. (с изм. и доп. на 1 .01.1948 г.), М.,1948.

23. Положение о промысловой кооперации от 11.05.1927 г. // Собрание законодательства. 1927.№26. Ст. 280.

24. Положение о промышленных трестах от 29.06.1927 г.//Собрание законодательства. 1927. №39. Ст. 392.

25. Устав государственных трудовых сберегательных касс (утв. Постановлением Совмина СССР от 20.11.1948 г. № 4339). // Сборник Постановлений СССР. 1948.№7.Ст.89.

26. Объяснительная записка Наркомюста РСФСР к Проекту Постановления о хозяйственных операциях учреждений, состоящих на госбюджете.// Еженедельник советской юстиции. 1926. №26.С.820.

27. Декрет ВЦИК и СНК РСФСР от 27.09.1926 г. «О хозяйственных операциях учреждений, состоящих на государственном бюджете».// Сборник Узаконений РСФСР. 1926.№64. Ст. 499.

28. Указ Президиума Верховного Совета РСФСР от 26.07.1962.// Ведомости Съезда народных депутатов РСФСР и Верховного Совета РСФСР. 1962.№ 30. Ст. 465.

29. Нормативные акты, принятые до 1917 г.

30. Гражданское Уложение Цюрихского Кантона 1871 г.//Изд.С-Пб.1878.

31. Гражданское Уложение Российской Империи. Проект Высочайше учрежденной Комиссии по составлению Гражданского Уложения.//С-Пб.,1899.

32. Свод Законов Российской Империи. 4.1. Том X. «Законы Гражданские». // С-Пб.1871.

33. Постановления и Письма ВС РФ и ВАС РФ.

34. Письмо ВАС РФ от 26.01.1994 г. №ОЩ-7/ОП-48 «Обзор практики рассмотрения споров, связанных с исполнением, изменением и расторжением кредитных договоров».// Вестник ВАС РФ.1994.№3.

35. Постановление Пленума ВС РФ и Пленума ВАС РФ от 01.07.1996 г. №6/8 «О некоторых вопросах, связанных с применением Части первойт

36. Гражданского кодекса РФ».//Вестник ВАС РФ.1996.№9.

37. Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 20.01.1998 г. № 28 «Обзор практики разрешения споров, связанных с применением арбитражными судами норм ГК РФ о поручительстве ».// Вестник ВАС РФ.1998.№1.

38. Постановление Пленума ВС РФ и Пленума ВАС РФ от 02.04.1997 г. № 4/8 «О некоторых вопросах применения Федерального закона «Об акционерных обществах».// Вестник ВАС РФ.1996.№4.

39. Постановление Пленума ВС РФ и Пленума ВАС РФ от 09.12.1999 г. № 90/14 «О некоторых вопросах применения Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью». //Вестник ВАС РФ.2000.№1.

40. Постановление Пленума ВС РФ и Пленума ВАС РФ от 28.02.1995 г. №2/1 «О некоторых вопросах, связанных с введением в действие Части первой ГК РФ». // Вестник ВАС РФ.1995.№3.

41. Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 06.08.1999 г. №43. «Вопросы применения Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве) в судебной практике».// Хозяйство и право, 1999. №11.

42. Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 14.07.1999 г. «Об обращении взыскания на имущество учреждения».// Хозяйство и право. 1999. №12.

43. Постановление Пленума ВС РФ от 28.04.1994 № 3 «О судебной практике по делам о возмещении вреда, причиненном повреждением здоровья».// Бюллетень ВС РФ.1994.№7.

44. Постановление Пленума ВС РФ от 29.09.1994 г. № 7 «О порядке рассмотрения судами дел о защите прав потребителей».// Российская газета. 1994. 26 ноября.

45. Судебная и арбитражная практика.

46. Вестник ВАС РФ. 1995 .№2-92. Вестник ВАС РФ.1996.№3-73. Вестник ВАС РФ. 2000. №6.

47. Бюллетень Верховного Суда РСФСР. 1989.№ 10.

48. Бюллетень Верховного Суда РСФСР.1962.№2.

49. Бюллетень Верховного Суда РФ. 1997.№ 10.

50. Бюллетень Верховного Суда РФ.2001 .№4.1.. Специальная литература.

51. Аванесова Г.О. Применение банковской гарантии и договора поручительства в банковской практике.// Хозяйство и право. 1996. №7.С.175.

52. Авилов Г.Е. Коммерческая концессия.// Гражданский кодекс РФ. Часть 2. Текст, комментарии, алфавитно-предметный указатель./ Под ред. О.М. Козырь и др. М., Международный центр финансово-экономического развития. 1996. С.550.

53. Агарков М.М. К вопросу о договорной ответственности. Вопросы советского гражданского права. Изд. АН СССР.1945.

54. Александров В., Зырянов А., Рыбаков В. О гражданской правосубъектности потребительских обществ и их союзов.// Хозяйство и право. 1998.№4.С.42.

55. Алексеев С.С. Общая теория права. М., 1994.

56. Алексеев С.С. Философия права./ М., 2000.

57. Антимонов Б.С. Гражданская ответственность за вред, причиненный источником повышенной опасности. М., 1952.

58. Беспалов Ю. Причинитель вреда несовершеннолетний.// Российская юстиция. 1995. №10. С.19.

59. Блэк Б. Комментарий к Федеральному закону «Об акционерных обществах» // под общ. ред. Тарасова А. М. : Лабиринт. 1999.

60. Богданова Е.Е. Правовое регулирование субсидиарной ответственности. Автореферат на соискание ученой степени к. ю. н. Саратов, 2001.

61. Богданова Е.Е. Субсидиарная ответственность в гражданском праве РФ, Белгород, 2000.

62. Братусь С.Н. О соотношении социалистической собственности и права оперативного управления. // Советское государство и право. 1986. № 3. С.19.

63. Братусь С.Н. Субъекты гражданского права. М., 1950.

64. Брагинский М.И. Участие советского государства в гражданских правоотношениях. М., Юридическая литература. 1981.

65. Брагинский. М. И., . Витрянский В.В. Договорное право. Общие положения. М.: Статут, 1999.

66. Брагинский. М. И., . Витрянский В.В. Договорное право. Договоры о передаче имущества. М.: Статут, 2000.

67. Брагинский М., Ярошенко К. Граждане (физические лица). Юридические лица. Комментарий к ГК РФ.//Хозяйство и право. 1995. №2. С. 3.

68. Варул П.А. Методологические проблемы исследования гражданско-правовой ответственности. Изд. Тарт. Госуниверситета. Таллин: Ээсти раамат., 1986.

69. Васильев Е.А. Правовое регулирование несостоятельности и банкротств в гражданском и торговом праве капиталистических стран. М.,1983.

70. Васькин В.В. , Овчинников Н.И., Рогович Л.И. Гражданско-правовая ответственность. Владивосток: Изд-во Дальневосточного ун-та.1988.

71. Венедиктов А.В. Государственные юридические лица в СССР //Советское государство и право. 1940. №10. С.65.

72. Витрянский В.В. Новое законодательство о банкротстве.// Хозяйство и право. 1998.№3.C.38.

73. Витрянский В. Черты юридического лица.// Экономика и жизнь. 1995. №8. С.ЗО.

74. Городов О. Доверительное управление исключительными правами. //Хозяйство и право. 1999. №З.С.ЗЗ

75. Гражданское право. Том 1.М.,1944.

76. Гражданское право. В 2-х томах. Т. 1. Учебник.// Под ред. Е.А. Суханова. -М.: изд. БЕК. 1994.

77. Гражданское право. Т.2 .// Учебник под ред. Е. Суханова. М.: изд. БЕК. 1994.

78. Гражданское право. 4.1. Учебник.// Под ред. Ю.К. Толстого, А.П, Сергеева. М.: изд. ТЕИС.1996.

79. Гражданское право. 4.2. Учебник.// Под ред. Ю.К. Толстого, А.П. Сергеева.М.: изд. ТЕИС. 1997.

80. Гражданское право. 4.2. Учебник.// Под ред. Ю.К. Толстого, А.П. Сергеева. Изд.2-е. М.: Проспект. 1998.

81. Гражданское право. Т. 1. Учебник // Отв. ред., проф. Е.А.Суханов.-2-е изд., перераб. и доп. М.: изд. БЕК, 1998.

82. Гражданское право России. Часть 1: Учебник. /Под ред. З.И. Цыбуленко. -М: Юристь, 1998.

83. Гражданское и торговое право капиталистических стран. Под ред. Генкина Д.М. М.: Юриздат. 1949.

84. Гражданские и торговые кодексы зарубежных стран. / Под ред. Медведева С.Н., Звонок С.О. Ставрополь, 1999.

85. Грибанов В.П. Ответственность за нарушение гражданских прав и обязанностей по советскому гражданскому праву. М.: Знание, 1973.

86. Грибанов В.П. Юридические лица. М.: Изд. МГУ, 1961.

87. Гринкевич А.В. К вопросу о гражданско-правовой ответственности казны.// Хозяйство и право. 1996.№ 4. С.75.

88. Гринкевич А.В. Гражданско-правовое положение казны. Диссертация на соискание ученой степени к. ю. н. М., 1995.

89. Годэме Е. Общая теория обязательств. М.: Юриздат. 1948.

90. Дозорцев В.А. Доверительное управление имуществом // Гражданский кодекс РФ. Часть 2. Текст, комментарии, алфавитно предметный указатель./ Под ред. О.М. Козырь и др. - М., Международный центр финансово-экономического развития. 1996. С.527.

91. Евдокимова В. Франшиза и договор коммерческой концессии в ГК РФ.// Хозяйство и право.1997.№12.С.113.

92. Ершова И.В. Проблемы оперативного управления имуществом государственными учреждениями.// Юрист. 2001.№6.С 22.

93. Ершова И.В. Хозяйственная деятельность государственных учреждений: проблемы теории и практики.// Юрист. 2001.№5,С.27-30

94. Завидов Б.Д. Договорное право России. М.: Лига Разум. 1998.

95. Завидов Б.Д. Договор поручительства.// Хозяйство и право. 1997.№12.С.107-112.

96. Зайцева В. Несостоятельность и банкротство в современном российском праве.// Российская юстиция. № 5.1999.С.12.

97. Залесский В.В. Общества с ограниченной ответственностью в системе хозяйственных товариществ и обществ.//Право и экономика. 1998. №3.C.13.

98. Залесский В.В., Голубков А.Ю. и др. Комментарий к Федеральному закону «Об акционерных обществах». // под общ. ред. Тихомирова М.Ю. М.,1998.

99. Звеков В. Участие Российской Федерации, субъектов Федерации и муниципальных образований в гражданско-правовых отношениях.// Хозяйство и право. 1998.№5.С.13

100. Зинченко С.А., Шапсугов Д.Ю., Корх С.Э. Предпринимательство и статус его субъектов в современном российском праве. Ростов-на-Дону: СКАГС,1999.

101. Иванова Г.И., Шевченко А.С. Субсидиарная ответственность.// Правоведение. 1998.№2.С.150.

102. Игнатенко А.А., Мовчан С.Н., Дрокин О.Г и др. Комментарий к Федеральному закону «Об обществах с ограниченной ответственностью».// Под ред. Игнатенко А.А. М.:Филинъ. 1999.

103. Иоффе О.С. Вина и ответственность по советскому праву.// Советское государство и право. 1972. №9.С.34 .

104. Иоффе О.С. Обязательства по возмещению вреда.Л.:Изд-во ЛГУ, 1952.

105. Иоффе О.С. Обязательственное право.М., Юридическая литература. 1975.

106. Иоффе О.С. Ответственность по советскому гражданскому праву. Л.,1955.

107. Иоффе О.С. Советское гражданское право. М.: Юридическая литература. 1967.

108. Иоффе О.С. Мусин В.А. Основы римского права. Л.: Изд. ЛГУ. 1974.

109. Иоффе О.С., Толстой Ю.К.Новый Гражданский кодекс РСФСР. Л.Изд. ЛГУ, 1965

110. Каминская П. Д. Основания ответственности по договорным обязательствам. Вопросы гражданского права. М.,1957.

111. Козюбра Н.И. Понятие и структура методологии юридической науки. //Методологические проблемы юридической науки.Киев.1990.63 .Коган Э.Э. Право собственности предприятий и организаций.//Юрист.2001 .№6.С.З.

112. Комаров А.С. Ответственность в коммерческом обороте. М., Юридическая литература. 1991.

113. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой (постатейный).// Под ред. О.Н. Садикова. Изд. Юринформцентр.М., 1995.

114. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части второй (постатейный).// Под ред. О.Н. Садикова. Изд. Юринформцентр.М., 1996.

115. Комментарий к Федеральному закону «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним». Издание второе, перер. и доп./М.: 2001.

116. Комментарий к Федеральному закону «Об исполнительном производстве». / Под ред. Юкова М.К. и Шерстюка В.М. М.: 1998.

117. Комментарий к части первой Гражданского кодекса Российской Федерации для предпринимателей. / Руководитель авторского коллектива М.И. Брагинский. М.: Фонд Правовая культура, 1996.

118. Комментарий к части второй Гражданского кодекса Российской Федерации для предпринимателей. / Руководитель авторского коллектива М.И. Брагинский. М.: Фонд Правовая культура, 1996.

119. Комментарий к ГК РСФСР. // Под ред. Братуся С.Н., Садикова О.Н.М.,1982

120. Коммерческое право. Учебник.// Под ред. В.Ф. Попондопуло, В.Ф. Яковлевой. СПб.: Изд. С.-Петербургского университета. 1997.

121. Красавчиков О.А. Возмещение вреда, причиненного источником повышенной опасности.М.,1966.

122. Кулагин М.И. Государственно монополистический капитализм и юридическое лицо. М.,1997.

123. Курс советского хозяйственного права.Т.1 М.,1935.

124. Лавриненко Н.В. .Споры о применении субсидиарной ответственности (обобщение судебной практики Федерального Арбитражного Суда СевероЗападного округа).// Арбитражные суды. 1998.№ 3-4

125. Леонова Г.Б. Учреждение как субъект гражданского права. Вестник Московского университета. Серия 11. Право. 1998.№1.

126. Малеин Н.С. Вина необходимое условие имущественной ответственности.//Советское государство и право. 1971. С.28.

127. Малеин Н.С. Имущественная ответственность в хозяйственных отношениях. М., 1968.

128. Малеин Н.С. Понятие и основания имущественнойответственности.//Советское государство и право. 1970.№12.С.36.

129. Малеин Н.С. Правонарушение: понятие, причины, ответственность. М.: Юридическая литература, 1985.

130. Мартемьянов B.C. Хозяйственное право. Т.1. Общие положения. Курс лекций. М. Изд. БЕК, 1994 .

131. Масевич М.Г.,Орловский Ю.П., Павлодский С.А. Комментарий к Федеральному закону о несостоятельности (банкротстве). М.,1998.

132. Матвеев Г.К. Основания гражданско-правовой ответственности. М.,1970

133. Михеева Л.Ю. Доверительное управление имуществом в гражданском праве России. Автореферат диссертации на соискание ученой степени к.ю.н. Томск, 1998.

134. Мицкевич А.В. Субъекты советского гражданского права. М.:1. Госюриздат. 1962.

135. Новик А.А. Ответственность управляющего по договору доверительного управления. // В сборн. Юридическая наука: Состояние и перспективы развития на Северном Кавказе (материалы Научно-практической конференции в г.Кисловодске). / Р-Д. СКАГС. 2001.

136. Ж. де ла Морандьер. Гражданское право Франции. Т.1, Москва, 1958.

137. Ж. де ла Морандьер. Гражданское право Франции. Т.2. Москва, 1960.

138. Ж. де ла Морандьер. Гражданское право Франции. Т.З. Москва, 1961.т

139. Некоммерческие фонды и организации.(Правовые аспекты). М.: Филинъ. 1997.

140. Несостоятельность и банкротство./Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ. Серия Законодательство зарубежных государств.Вып.З.М.,1994.

141. Новицкий И.Б. История советского гражданского права.М., Госюриздат. 1957.

142. Новицкий И.Б. Регрессные обязательства между социалистическими хозяйственными организациями. Опыт обобщения арбитражной и судебной практики. М., Госюриздат.,1952.

143. Новицкий И.Б. Римское право.М.,1972.

144. Новицкий И.Б., Лунц Л.А. Общее учение об обязательстве. М.: Государственное издательство юридической литературы, 1950 .

145. Ойгензихт В.А. Имущественная ответственность в хозяйственных договорах. Душанбе., 1980.

146. Ойгензихт В.А. Проблема риска в гражданском праве (часть общая). Душанбе: Ирфон., 1972.

147. Покровский И.А. История римского права. С.-П6.1916.

148. Покровский. И.А. Основные проблемы гражданского права.1. С.-Пб. 1917.

149. Раянов Ф. Акционерное общество: вопросы имущественной и материальной ответственности.//Хозяйство и право. 1991.№6.С. 141.

150. Рябов А.А. Траст в российском праве.// Государство и право. 1996.№9.С.42.

151. Румянцев О.Г., До донов В.Н. Юридический энциклопедический словарь. М.: ИНФРА-МД996.

152. Саватье Р. Теория обязательств. Юридические и экономические очерки.М., Прогресс. 1972.

153. Свириденко О. Банковская гарантия в арбитражной практике.// Хозяйство и право. 1997.№7.С. 169.

154. Советское государство как субъект советского гражданского права. Харьков, 1965.

155. Советское гражданское право. Т.1 Ленинград, изд. ЛГУ. 1971.

156. Советское гражданское право. М.,1986.

157. Советское гражданское право. //Учебник под ред. О.А. Красавчикова. М., изд. «Высшая школа». 1972.

158. Советское гражданское право: субъекты гражданского права. М.,1984.

159. Советское и иностранное гражданское право (проблемы взаимодействия и развития). /Под ред. В.П. Мозолина. М.,1989.

160. Степин B.C., Елсуков А.Н. Методы научного познания. Минск.1974.

161. Суханов Е.А. Акционерные общества и другие юридические лица в новом гражданском законодательстве.// Хозяйство и право.1997. №1.С.90.

162. Суханов Е.А. Банковский вклад.//Гражданский кодекс РФ. Часть 2. Текст, комментарии, алфавитно предметный указатель./ Под ред. О.М. Козырь и др. - М., Международный центр финансово-экономического развития. 1996.С.451.

163. Суханов Е.А. Гражданский кодекс в хозяйственной практике.// Хозяйство и право. 1997.№5.С.84.

164. Суханов Е.А. Закон об обществах с ограниченной ответственностью.// Хозяйство и право.1998.№5.С.38.

165. Суханов Е.А. Заем и кредит. Финансирование под уступку денежного требования. Банковский вклад. Банковский счет. Комментарий к ГК -гл. 42-45. // Хозяйство и право. 1996 г. №7. С.З.

166. Суханов Е.А. Производственный кооператив как юридическое лицо.// Хозяйство и право. 1998. №4. С.З.

167. Сырых В.М. Структура методов теоретического познания государственно-правовых явлений.// Советское государство и право. 1980. №6.С.18.

168. Тадевосян B.C. Ответственность родителей за вред, причиненный детьми.// Советское государство и право. 1949. №.4.С.46

169. Тархов В.А. Гражданское право. Общая часть.Уфа.1998.

170. Тархов В.А. Гражданские права и ответственность.Уфа,1996.

171. Тархов В.А. Ответственность по советскому гражданскому праву. Саратов, 1973.

172. Тархов В.А. Основные положения Гражданского кодекса РФ. // Вестник Саратовской государственной академии права. 1995. № 1.

173. Тархов В.А. Применение Основ гражданского законодательства Союза

174. ССР и союзных республик в судебной и арбитражной практике. Саратов, 1971.

175. Теоретические проблемы гражданского права. Сборник статей.// Науч. ред. Алексеев С.С., Красавчиков О.А. Свердловск, 1970.

176. Теория государства и права. Курс лекций./ под ред. Н.И. Матузова и А.В. Малько. М. : Юристъ, 1997.

177. Трофимов К. Ликвидация юридического лица: вопросы имущественной ответственности.//.Хозяйство и право. 1995. №9.С.51.

178. Тузова P.P. Теория и практика заключения и исполнения договора поручительства.//Право и экономика.1997.№ 21-22.С.44.

179. Федорова Л. Новое законодательство на страже прав инвесторов.// Хозяйство и право. 1997. №1.С.73.

180. Флейшиц Е.А. Общие начала ответственности по Основам гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик.//Советское государство и право. 1962.№3.C.37.

181. Халфина P.O. Общее учение о правоотношении.М.,1974.

182. Халфина P.O.,Правовое регулирование поставки продукции в народном хозяйстве.М., 1963.

183. Харитонов Е.О. Основы римского частного права. Учебник для студентов вузов. / Р-Д.: 1999.

184. Хенкин П. Негосударственные формы защиты прав инвесторов.// Хозяйство и право. 1997. №4.С.86.

185. Хохлов С.А. Рента и пожизненное содержание с иждивением.// Гражданский кодекс РФ. Часть 2. Текст, комментарии, алфавитно -предметный указатель./ Под ред. О.М. Козырь и др. М., Международный центр финансово-экономического развития. 1996. С.318.

186. Цыбуленко З.И. Рента и пожизненное содержание с иждивением. // Российская юстиция. 1997. № 6.С.12.

187. Цыбуленко З.И. Сделки с недвижимостью и их регистрация. // Хозяйство и право. 1998. № 2.С.52.

188. Черепахин Б.Б. Правопреемство по советскому гражданскомуправу.М.,1962

189. Черниловский З.М. Римское частное право. Элементарный курс. М.: Новый юрист. 1997.

190. Шевченко Г.Н. Регрессные обязательства в отношениях между социалистическими организациями. Владивосток: изд-во Дальневосточного ун-та, 1990.

191. Шевченко JI.H. Совершенствование законодательства о семье -теоретические проблемы соотношения гражданского и семейного законодательства.Киев. 1986.

192. Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права.// М.: изд. СПАРК. 1995.

193. Щенникова Л. Банкротство в гражданском праве России: традиция иперспективы.// Российская юстиция. 1998.№10.

194. Эрделевский A.M. Компенсация морального вреда в России и за рубежом. М.: Форум-Инфра,1997.

195. Явич Л.С. Общая теория права. Л.: изд. ЛГУ, 1985.

196. Ярошенко К. Обязательства вследствие причинения вреда. Комментарий к ГК гл. 59.//Хозяйство и право. 1996 г. №12.С.З.

Обратите внимание, представленные выше научные тексты размещены для ознакомления и получены посредством распознавания оригинальных текстов диссертаций (OCR). В связи с чем, в них могут содержаться ошибки, связанные с несовершенством алгоритмов распознавания. В PDF файлах диссертаций и авторефератов, которые мы доставляем, подобных ошибок нет.

Фото с сайта nastroenie.tv

Ответственность контролирующих лиц усиливается. Правительство только предложило поправки ко второму чтению законопроекта, но применять их планируют "задним числом" - ко всем заявлениям, поданным с 1 июля 2017 года. Поэтому изучить поправки полезно уже сейчас. Проект ужесточает ответственность бухгалтеров, переносит бремя доказывания на контролирующих лиц и освобождает от расплаты "номиналов" при условии, что они "сдадут" теневого бенефициара. Какова сейчас практика по этим вопросам и как ее скорректируют поправки Правительства - рассказали эксперты.

В пятницу 7 июля Правительство опубликовало поправки в закон о банкротстве, которые усиливают ответственность контролирующих лиц. Это потенциально востребованный институт, ведь порядка 70% компаний приходят к процедуре несостоятельности без активов, а удовлетворяемость незалоговых требований колеблется на уровне 3%. Средства, чтобы заплатить по долгам, могут быть у контролирующих лиц - руководителей и бенефициаров фирмы. Сейчас суды удовлетворяют лишь 25% требований арбитражных управляющих о привлечении к субсидиарной ответственности, указывает руководитель Эдуард Олевинский . Кроме того, наверняка есть немало случаев, когда из-за сложностей было решено даже не пытаться привлечь контролирующих лиц к ответственности, пусть даже для этого были основания.

Поэтому власти пытаются сделать институт субсидиарной ответственности удобнее и эффективнее. Основная часть поправок в закон была принята и уже вступила в силу в июле: контролирующих лиц разрешили привлекать к ответственности за пределами банкротства и в том случае, когда процедуру несостоятельности нечем оплачивать (подробнее см. ). Поправки, обнародованные 7 июля, носят дополняющий характер, но могут существенно поменять судебную практику в пользу кредиторов, в частности, изменить бремя доказывания. Проекту еще предстоит пройти второе чтение, но его уже предполагается применять «задним числом» - к заявлениям, поданным с 1 июля 2017 года. Так что изучить его положения полезно уже сейчас.

«Право.ru» проанализировало шесть проблем банкротства, которые затрагиваются в законопроекте, выяснило, каково нынешнее положение дел и удастся ли его исправить новыми мерами.

1. Определение круга ответственных лиц

Что касается менеджмента, чаще всего к субсидиарной ответственности привлекают исполнительный орган юрлица (генерального директора). А доказать причастность бенефициара может быть сложно, если он получает выгоду опосредованно, например, с помощью фиктивных корпоративных структур, или способом, который прямо не указан в законе.

Правительство в своем законопрокте предлагает, как можно облегчить эту задачу. В поправках предлагается привлекать к ответственности в том числе тех, кто извлекал выгоду «из незаконного или недобросовестного поведения лиц, имеющих право выступать от имени должника». Кроме того, арбитражному суду дается право усмотрения признать лицо контролирующим по «иным основаниям». По предположению старшего юриста Татьяны Ворониной , это может быть заслоном на случай попыток обойти нормы права: «Законодатель дает сигнал, что это не получится».

Поправки обращают внимание на то, что контролировать компанию-должника можно в силу служебного положения. Впервые указываются финансовые директора и главные бухгалтеры, а также иные лица, кто в силу доверенности или трудовых документов может совершать сделки от имени должника. Ответственность бухгалтеров резко возрастает, обращает внимание Юлия Литовцева, руководитель практики банкротства и антикризисной защиты бизнеса .

По ее мнению, предложенные меры существенно повысят гарантии кредиторов. Определения в законопроекте максимально широкие, «резиновые», оценивает Воронина. «Но поскольку в любом случае надо доказывать вину контролирующего лица - их, наверное, нельзя будет использовать против тех, кто ведет себя добросовестно», - рассуждает эксперт.

2. Номинальные директора

Сейчас судебная практика только подходит к решению проблем прозрачности управления компаниями, говорит партнер Светлана Тарнопольская . По ее словам, сейчас нет универсального ответа, как отличить бенефициара от номинала, как и широкой практики поиска скрытых бенефициаров. Трудность выявления «теневого собственника» бизнеса известна многим юристам в сфере банкротства. А у контролирующих лиц есть весь арсенал средств, чтобы скрыть свою персону, в числе которых - цепочки трастов и офшоров.

Законопроект Правительства предлагает номинальным директорам и учредителям стимул самим «проколоть корпоративную вуаль»: они частично или полностью избавятся от ответственности, если помогут выявить реальных бенефициаров. Эта новая для банкротства мера может сработать, но, скорее всего, в тех случаях, когда директорам есть что терять, рассуждает Воронина. По ее словам, обычно «номиналы» уже готовы к негативным последствиям и у них нечего взять по долгам компании.

Одних свидетельских показаний «номинала», который укажет контролирующее лицо, будет недостаточно - нужны будут и другие доказательства, говорит Тарнопольская. А по словам Олевинского, эффективность мер будет во многом зависеть от способности и желания арбитражных судов проводить допросы свидетелей. Пока что с этим большие сложности. По наблюдению Олевинского, практика освобождения «номиналов» от ответственности на основании свидетельских показаний пока отсутствует, если не брать в расчет громкие дела о банкротстве банков, которыми занимается АСВ.

3. Проблема фиктивных долгов

Банкроты нередко грешат созданием фиктивных долгов. Это позволяет им получить контроль над процедурой несостоятельности и «размыть» требования настоящих кредиторов. Фиктивность задолженности на практике может быть крайне сложно доказать, например, если заем «прогнали» через счета скрыто аффилированных лиц, говорит Тарнопольская.

Законопроект предлагает возложить ответственность на контролирующих лиц в случаях, когда банкротство возбудил сам должник, если у него была возможность погасить долги или он не пытался оспорить необоснованные требования кредиторов. Окажется ли действенным такой простой способ, как возложение ответственности, пока трудно прогнозировать, говорит Тарнопольская. Но пока нет других работающих механизмов, этот хорош уже тем, что пытается решить проблему, признает эксперт.

4. Проблема доказывания

В некоторых случаях закон презюмирует, что именно виновные действия контролирующих лиц довели компанию до банкротства. В остальных приходится обосновывать вину и противоправность поведения. Ее подчас очень сложно доказать, и во многом поэтому суды отказываются привлекать лиц к субсидиарной ответственности, говорит Олевинский.

Законопроект Правительства рассказывает, как переложить бремя доказывания на «подозреваемое» лицо. Оно обязательно предоставляет отзыв на заявление, где полно излагает свои возражения. Если такого отзыва нет или он по сути формальный - арбитражный суд может переложить на «подозреваемого» бремя доказывания того, что его нет оснований привлекать к ответственности.

Это очень смелое основание переноса бремени доказывания, комментирует Тарнопольская. Ей это напоминает меру устрашения контролирующих лиц, которые не захотят «выйти из тени». Олевинский предсказывает, что допросы и освобождение от ответственности «номинальных» директоров могут быть использованы в банкротстве по налоговым статьям. Но загубить эту возможность легко: достаточно нескольких громких дел, где показания номинального директора его не спасли, предупреждает Олевинский.

Кроме того, законопроект устанавливает еще одну презумпцию. Контролирующие лица несут субсидиарную ответственность при невозможности полностью удовлетворить требования, если они совершили, одобрили или получили выгоду от сделки, причинившей ущерб кредиторам. Уже сейчас презюмируется вина контролирующих лиц по сделкам, которые оспариваются в банкротстве, говорит Олевинский. Но Правительство в законопроекте ничего не говорит о том, что надо дождаться судебного акта по самой сделке, обращает внимание эксперт. Получается, в одном и том же деле разрешаются два спора.

5. Проблема материального стимулирования арбитражных управляющих

Сейчас конкурсные управляющие (помимо «оклада» в 30 000 руб. в месяц) получают от 3 до 7% от всех реестровых требований в зависимости от того, сколько выручили кредиторы (п. 13 ст. 20.6 закона о банкротстве). Учитывая минимальную удовлетворяемость требований, можно сказать, что в большинстве случаев это 3%.

Правительство предлагает награждать управляющих 30% от суммы, которая поступила в итоге привлечения к субсидиарной ответственности (в нее входит оплата других специалистов, которых привлек управляющий). Это стимул для реального пополнения конкурсной массы, полагает Литовцева. Идея прогрессивная, только вот управляющие получат вознаграждение лишь в случае поступления средств кредиторам, комментирует Олевинский. Получается «голый» гонорар успеха, говорит юрист.

6. Выиграли спор: что дальше?

Сейчас в законодательстве есть пробел в том, что касается дальнейшей судьбы субсидиарной ответственности после того, как суд вынес «положительное» решение, говорит партнер BMS Law Firm Денис Фролов . А права требования к контролирующим лицам обычно продаются за бесценок.

Законопроект детально регламентирует, что и как кредиторы могут сделать с правом требования к контролирующему лицу: реализовать его, продать или уступить кредитору часть в размере его требования. Предложен порядок ведения сводного исполнительного производства. При этом внимание уделяется защите прав всех кредиторов.

По мнению Тарнопольской, механизмы, которые предлагает законопроект, могут помочь сохранить стоимость права требования при его продаже. Но только если есть имущество, на которое можно наложить взыскание. А главная проблема найти реальные активы была, есть и будет, подытоживает Тарнопольская.

В деловой среде есть много заблуждений относительно правил применения субсидиарной ответственности и связанных с нею рисков. Во многом они не соответствует действительности и судебной практике. Тимур Сысуев, управляющий партнер адвокатского бюро «Сысуев, Бондарь, Храпуцкий СБХ », и Надежда Королева, адвокат адвокатского бюро попробуют развеять эти заблуждения.

— В настоящее время субсидиарная ответственность перестала быть исключительно видом гражданско-правовой ответственности, а стала фактором, влияющим на гражданский оборот и деловую активность. Но заблуждений относительно субсидиарной ответственности по делам о банкротстве остается много. Попробуем разобраться в них.

Заблуждение 1. «Один из сотни»: привлечение к субсидиарной ответственности является исключением из правил.

Как известно, по общему правилу, ни учредители, ни руководитель не отвечают по долгам организации. Но в случае ее банкротства они могут быть привлечены к субсидиарной ответственности по долгам, если банкротство является результатом их действий или бездействия (так называемое доведение до банкротства) либо если они своевременно сами не обратились в суд с заявлением о банкротстве компании.

Существует точка зрения, которая подтверждается судебной практикой, что все дела о банкротстве должны завершаться подачей управляющим иска о привлечении к субсидиарной ответственности, а именно суд решает, есть ли основания удовлетворить этот иск в данном конкретном случае или нет. Соответственно, управляющий обязан по завершении реализации имущества банкрота подать иск о привлечении к субсидиарной ответственности в размере требований кредиторов, неудовлетворенных в процедуре банкротства.

Заблуждение 2. «Не виноватая я!»: руководитель организации, не являющийся ее участником, не может быть привлечен к субсидиарной ответственности.

В подавляющем большинстве случаев к субсидиарной ответственности по долгам банкрота привлекается как раз его бывший руководитель или руководители.

Руководитель управляет текущей деятельностью организации, совершает сделки, распоряжается денежными средствами, отвечает за соблюдение законодательства перед государством, и обязан действовать от имени организации добросовестно, разумно, экономически осмотрительно.

На руководителе лежит обязанность обратиться в суд с заявлением о банкротстве организации, если в какой-либо момент деятельности складывается такая ситуация, что удовлетворение требования одного или нескольких кредиторов делает невозможным удовлетворение требований перед другими кредиторами.

Обычно выясняется, что привлекаемые к ответственности лица в свое время не выполнили простейшие стандартные обязанности руководителя (которые многим бизнесменам на практике кажутся достаточно формальными): не провели при назначении на должность или при освобождении от должности инвентаризации, не составили акт приема-передачи документов, не потребовали от учредителей составить письменный документ, обязывающий директора заключить тот или иной договор на определенных условиях, и т.д.

Соответственно, руководитель может быть привлечен к субсидиарной ответственности как за доведение до банкротства, так и не неподачу заявления о банкротстве.

Заблуждение 3. «А я тут ни при чем»: учредитель (участник, акционер) не может быть привлечен к субсидиарной ответственности, если он не принимал никаких решений, связанных с управлением организацией.

В соответствии с Законом о банкротстве учредитель (участник, акционер) может быть привлечен к субсидиарной ответственности, т.к. он имеет полномочия по управлению организацией.

Субсидиарная ответственность наступает не только за активные действия, но и за бездействие, которое в определенных случаях рассматривается как доведение до банкротства, и может выражаться в непроведении годовых общих собраний, неназначении аудитора или ревизора, непринятии действий, направленных на досудебное оздоровление организации и др.

На практике к субсидиарной ответственности привлекают и «номинальных» директоров, и участников, которые являлись таковыми лишь «на бумаге», а фактически предприятием управляли другие лица.

Заблуждение 4. «Финита ля комедиа»: если дело о банкротстве завершено, то привлечение к субсидиарной ответственности невозможно.

Дело о банкротстве заканчивается исключением организации-банкрота из Единого государственного регистра юридических лиц и индивидуальных предпринимателей.

Однако и после исключения из ЕГР каждый из кредиторов, требования которого остались неудовлетворенными, вправе подать новый иск о привлечении к субсидиарной ответственности.

Срок исковой давности по данным искам составляет не 3 года (как по общему правилу), а 10 лет с момента возбуждения дела о банкротстве.

Даже если в рамках дела о банкротстве иск о субсидиарной ответственности уже был рассмотрен судом, кредитор вправе самостоятельно подать новый иск со ссылкой на новые обстоятельства. В последнее время особенно активно своим правом инициировать дело о субсидиарной ответственности после исключения должника из ЕГР пользуются налоговые органы.

Заблуждение 5. «Есть ли жизнь после смерти?»: если после вынесения судом решения о привлечении к субсидиарной ответственности организация-банкрот исключается из ЕГР — решение о привлечении к субсидиарной ответственности не исполняется.

Если суд в рамках дела о банкротстве рассмотрел и удовлетворил иск о субсидиарной ответственности, то управляющему будет выдан исполнительный документ — судебный приказ о взыскании задолженности в пользу банкрота.

Поскольку исполнение судебного решения зачастую требует длительного времени, то перед исключением банкрота из ЕГР управляющий заключит с кредиторами договоры об уступке права требования к проигравшему ответчику на сумму, соответствующую задолженности конкретного кредитора. В результате кредитор станет новым взыскателем, и решение будет исполняться уже в его пользу. Нового судебного процесса для взыскания задолженности в пользу кредитора в данном случае не требуется.

Заблуждение 6. «Лежачего не бьют»: если должник сам инициировал дело о своем банкротстве, то риск привлечения к субсидиарной ответственности отсутствует.

Подача должником в суд заявления о своем банкротстве не освобождает его участников и директоров от возможной субсидиарной ответственности.

Дополнительной благодарности и признательности со стороны кредиторов и суда за это ждать не стоит.

Подача должником заявления о своем банкротстве не исключает привлечения к субсидиарной ответственности по другому основанию — за «доведение» до банкротства при наличии оснований, если также не выяснится, что должник обязан был обратиться в суд с заявлением о своем банкротстве значительно раньше, чем это было фактически сделано.

Заблуждение 7. «Ты чьих будешь?»: управляющий, назначенный по просьбе должника, будет действовать в интересах бывшего директора или учредителей.

Как правило, управляющий по делам о банкротстве назначается судом исходя из кандидатур, предложенных заявителем. Управляющий должен пользоваться доверием и суда, и должника, и кредиторов. Даже если управляющий был назначен по ходатайству должника, он все равно должен действовать, в первую очередь, в интересах кредиторов.

На действия/бездействие управляющего могут быть поданы жалобы любым лицом, участвующим в деле о банкротстве, и кредиторы вправе потребовать замены управляющего в связи ненадлежащим исполнением им своих обязанностей.

Кроме того, недобросовестное исполнение управляющим своих обязанностей влечет риск потери аттестата, дающего ему право осуществлять эту деятельность. И это не говоря уже о репутационных рисках.

Поэтому даже управляющий, назначенный по ходатайству должника, при наличии оснований должен предъявить иск о привлечении к субсидиарной ответственности и требовать в суде его удовлетворения.

Заблуждение 8. «Ребята, давайте жить дружно!»: если кредиторы не требуют привлечения бывшего директора или участников к субсидиарной ответственности, то такой иск предъявлен не будет.

Как указано выше, управляющий обязан по собственной инициативе при наличии оснований предъявить иск о субсидиарной ответственности. Инициатива кредиторов может являться лишь катализатором такого иска, но не решающим фактором.

Заблуждение 9. «Каждому — по делам его»: размер субсидиарной ответственности определяется суммой тех убытков, которые причинены организации вследствие действия или бездействия директора или участника.

Размер субсидиарной ответственности определяется общей суммой требований кредиторов, включенных в реестр, которые не погашены в рамках дела о банкротстве.

Связь конкретного обязательства с конкретными действиями или бездействиями конкретного ответчика не устанавливается.

Соответственно, потенциальному ответчику по делу о субсидиарной ответственности выгодно, чтобы в реестр было включено как можно меньше требований кредиторов и чтобы имущество должника было продано по максимально возможной стоимости.

Заблуждение 10. «Кончил дело — гуляй смело»: бывшие участники/директора субсидиарной ответственности не несут.

Бывшие участники (вышедшие по собственному желанию или исключенные) или бывшие директора несут субсидиарную ответственность, если банкротство вызвано их действиями/бездействием, совершенными в том периоде, когда они еще были в соответствующем статусе.

Заблуждение 11. «Нет документа — нет проблемы»: для того, чтобы исключить риски субсидиарной ответственности, надо утерять документы организации.

Необеспечение сохранности (утрата) первично-учетных документов, повлекшее доначисление налогов и пеней расчетным методом, рассматривается как доведение до банкротства.

На практике утрата документов — одно из самых распространенных оснований субсидиарной ответственности.

Заблуждение 12. «Дружим против»: у всех потенциальных ответчиков — директора, участников — единые интересы и стратегия защиты.

Несмотря на то, насколько тесными и близкими были отношениями между бывшим директором и участниками, их интересы по делу о субсидиарной ответственности в большинстве случаев расходятся.

Во-первы х, одним ответчикам (например, директору) может быть выгодно «переложить» ответственность на других ответчиков (например, участников), доказав, что при управлении организацией он выполнял их указания.

И наоборот, директор, который претворял в жизнь все решения участников (зачастую не облеченные в форму соответствующего решения общего собрания), может столкнуться с тем, что участники с удовольствием «спихнут» последствия банкротства на него.

Во-вторы х, поскольку субсидиарная ответственность при банкротстве при наличии нескольких виновных лиц является солидарной, то есть возлагается на всех, то чем больше общее количество лиц, с которых будет взыскана сумма, тем меньше в конечном итоге может быть сумма, приходящаяся на каждого из них.

Заблуждение 13. «Торопиться не надо»: защита против иска о субсидиарной ответственности начинается после предъявления такого иска.

Как правило, ответчики начинают обращаться к адвокатам и готовить линию защиты, только получив извещение суда о возбуждении производства по иску о привлечении к субсидиарной ответственности.

В реальности защита против такого иска должна начинаться задолго до того, как он предъявлен, — как минимум, с момента возбуждения дела о банкротстве.

Потенциальный ответчик должен, во-первых , анализировать деятельность организации на предмет наличия оснований для ее банкротства, чтобы либо рассмотреть вопрос о досудебном оздоровлении, либо уже своевременно инициировать дело о банкротстве.

Во-вторых , с самого начала дела о банкротстве он должен следить за действиями управляющего, принимать участие в собраниях кредиторов, изучать материалы дела о банкротстве. А при необходимости обжаловать действия управляющего (например, если управляющий признает требования кредиторов в завышенном размере, продает имущество по заниженной стоимости т д.), предоставлять управляющему запрашиваемую информацию.

При рассмотрении дела о субсидиарной ответственности подобные аргументы, как правило, не принимаются во внимание, т.к. «раньше надо было думать».

Заблуждение 14. «Все решится само собой»: суд сам во всем разберется.

Зачастую и по делу о субсидиарной ответственности ответчики не являются в судебные заседания, не привлекают для защиты своих интересов адвокатов, не представляют доказательств и аргументов в свою защиту. Понятно, что при неявке в суд и отсутствии профессиональной защиты шансы проиграть дело существенно увеличиваются.

Проиграв дело в суде первой инстанции, ответчики часто опускают руки и не обжалуют решение суда в вышестоящих судах. Хотя достаточно часто не обоснованные решения о привлечении к субсидиарной ответственности отменяются или корректируются вышестоящими судами. Если ответчик чувствует свою правоту — есть смысл идти до конца.

Субсидиарная ответственность в банкротстве должна быть исключительной мерой, применеямой, если очевидно мошенничество или злоупотребление. Об этом четко сказано в постановлении Пленума ВС о субсидиарной ответственности. Но многие юристы, не заметив главного, пролистнули эти общие положения и теперь пачками подают заявления о привлечении к ответственности. В своем интервью в июльском номере журнала «Закон» доцент кафедры предпринимательского и корпоративного права Университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА) Рустем Мифтахутдинов рассуждает об изменениях в законодательстве о банкротстве, о прокредиторском и продолжниковом подходах и об участии налоговых органов в делах о банкротстве.

Рустем Тимурович, законодательство о банкротстве в последнее время динамично меняется, в первую очередь это касается норм о субсидиарной ответственности. На Ваш взгляд, стало ли оно более эффективным?

Попробую ответить на Ваш вопрос кратко, потому что, если отвечать на него подробно, получится долгий монолог. Мне видится неточной сама постановка вопроса: совершенствование механизма привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности как таковое, равно как и механизм конкурсного оспаривания сделок, никак не может повлиять на направленность законодательства о банкротстве. Это два института, решающие схожие по своей сути задачи, но стоящие особняком вне зависимости от того, какая модель у нас присутствует: продолжниковская или прокредиторская. Если поставить перед собой цель охарактеризовать цели и задачи механизма привлечения к субсидиарной ответственности в нескольких словах, то можно провести шуточную аналогию с высказыванием известного персонажа В. Высоцкого: «Вор должен сидеть в тюрьме». Это означает, что достижение данной задачи никак не должно ставиться в зависимость от того, создаем ли мы должнику возможность защитить свой бизнес и выйти из кризиса или нет. Последнее никак не должно влиять на противоправное поведение контролирующих лиц и на их ответственность перед кредитором, т.е. институт должен в равной степени эффективно работать как в прокредиторской, так и в продолжниковской модели.

Тем не менее многие поправки, которые были внесены в прошлом году, воспринимаются именно как прокредиторские.

Я бы с этой оценкой не согласился, потому что те же должники завтра могут стать кредиторами. И если должник оказался в случайном банкротстве, потому что он проиграл игру под названием «бизнес», то, конечно, он не должен нести никакой субсидиарной ответственности. И мне представляется, что вся дискуссия о природе института субсидиарной ответственности при банкротстве должна была иссякнуть еще в 2012 г., после дела «Сутурин против „Веги“» . Уже тогда стало очевидно, что это никакая не субсидиарная (в смысле субстантивная, дополнительная) ответственность, а классический деликт. Потому что вред кредиторам был причинен в результате противоправного поведения. Как можно говорить, что если мы наказываем лицо за противоправное поведение, то мы нападаем на должника? Думаю, это неправильно.

- Это если мы рассматриваем должника как определенную организационно обособленную общность.

В интересах которой должна строиться некая абстрактная продолжниковская модель, да. Поэтому тот, кто сегодня выступает на стороне должника, завтра может оказаться кредитором в другом деле. Кроме того, должника могут контролировать разные лица, иногда бывает конфликт еще и между ними. Предположим, действия директора вышли из-под контроля участников, акционеров и причинили вред и ему самому. Здесь, конечно, субсидиарная ответственность будет защищать против такого делинквента интересы контролирующих лиц. Вопрос ведь в том, что представляет собой субсидиарная ответственность. Если еще буквально несколько лет назад об этом шли споры, то после дела «Сутурин против „Веги“», и уже тем более после Постановления Пленума Верховного Суда РФ № 53 , где Суд сказал, что положения главы 59 Гражданского кодекса применяются к институту контролирующего должника лиц, не должно быть никаких сомнений в том, что речь идет именно об ответственности за деликт, за правонарушение. Нельзя говорить, что вокруг условного должника сжимается кольцо или что развивается прокредиторская модель. Главное отличие продолжниковской модели от прокредиторской заключается в том, кому принадлежит право принятия решения о судьбе должника. Насколько контролирующие должника лица свободны войти в процесс, чтобы отстаивать свою точку зрения и доказывать суду какие-то обстоятельства, которые они считают важными? В этой части наш закон объективно прокредиторский, но не потому, что мы развиваем субсидиарную ответственность и институт оспаривания сделок, а потому, что основное решение о судьбе должника и его активов (если мы говорим о должнике - юридическом лице, то это в первую очередь некое имущество, которое живет в обороте своей жизнью) принимается кредиторами. Уже в п. 1 ст. 75 Закона о банкротстве заложено, что решение о введении последующих процедур принимается судом на основании решения первого собрания кредиторов. Это во-первых. А во-вторых, если мы берем банкротство юридических лиц, должник еще ограничен в своих правах, потому что участники, акционеры не могут свободно войти в банкротный процесс, в обособленные споры. У них есть некий абстрактный представитель, которого, кстати, не всегда удается избрать, особенно если внутри общества возник корпоративный конфликт. Но и то такой субъект, если следовать букве Закона о банкротстве, даже не является лицом, участвующим в деле, а обладает непонятным статусом - лицо, участвующее в процессе по делу о банкротстве. Так что, повторюсь, прокредиторская модель держится на этих двух основных столпах, а вовсе не на том, что мы развиваем субсидиарную ответственность.

Я соглашусь со многими, кто говорит, что главное отличие субсидиарной ответственности при банкротстве от иных деликтов состоит в том, что в рамках этого вида деликта для истца облегчено доказывание.

Но речь-то идет о доказывании не вины, а в основном причинно-следственной связи, самого сложного элемента. Мы с вами живем в парадигме классического генерального деликта, воспринятого нашей правовой системой у французов. Ж. Дома, вдохновленный трудами Гуго Гроция, сформировал подход, что если есть вред, то он должен быть возмещен, и обозначил все основные элементы этого генерального деликта: противоправность, факт вреда, вина и причинно-следственная связь между противоправностью и фактом вреда. И такой элемент, как причинно-следственная связь, действительно самый сложный с точки зрения доказывания. И, судя по всему, наш законодатель просто подсмотрел у другого схожего института - института конкурсного оспаривания - механизмы доказывания того, что сложно доказать. Такая параллель с институтом оспаривания сделок, совершенных во вред интересам кредиторов, здесь очевидно напрашивается. Законодатель же понимает, что при оспаривании сделки как совершенной преимущественно с целью причинения вреда интересам кредиторов доказать эту цель очень сложно, ведь в договоре никто и никогда не напишет, что он заключен с целью причинения вреда интересам кредиторов. А раз так, то и был найден такой выход: взять какие-то основные триггеры, некие общие параметры и включить их в презумпции, предполагающие, что такая цель имеет место. А дальше, по мере развития субсидиарной ответственности, законодатель увидел, что и здесь причиняется вред, тоже есть деликт и при этом сложнее всего доказать причинно-следственную связь. И было решено помочь участникам банкротного процесса с ее доказыванием.

Да, но в случае привлечения к ответственности заметно страдает принцип ограниченной ответственности. Кроме того, значительно ограничивается самостоятельность принятия решений, и в этом плане гражданский оборот может столкнуться с очень ощутимыми рисками, которые могут быть несопоставимы с потенциально предотвращенными злоупотреблениями. Именно поэтому появившиеся в законодательстве новые презумпции кажутся опасными.

Все зависит от того, как посмотреть на эти презумпции. К сожалению, практика показывает, что они были вынужденной необходимостью, потому что, скажем так, недобросовестные лица, использующие конструкцию должника, научились прикрываться этой ограниченной ответственностью, использовать фигуру номинального директора и маскироваться под нормальную «игру в бизнес». И еще они научились недостаточно капитализировать на законных основаниях активы компании. В таких условиях говорить, что лучше никак с этим не бороться, пожалуй, было бы неправильно.

Может быть, просто борьба ведется негодными средствами? Предпринимается попытка бороться с правонарушениями, часть из которых даже представляет собой состав преступления, частноправовыми способами?

Я думаю, такое решение можно в какой-то степени назвать осознанным. Жаль это признавать, но пока что общий уровень культуры ведения бизнеса, построения экономических связей достаточно невысок, и если сразу начать бороться со всеми злоупотреблениями, как Вы верно отметили, с помощью уголовно-правовой юрисдикции, то бизнесом уже некому будет заниматься. И тот подход, который избран нашим законодателем сегодня, на мой взгляд, довольно взвешен и сбалансирован. Он отучает вести бизнес посредством создания фирмы с уставным капиталом в 10 тыс. руб. и последующего обмана контрагентов с уходом в банкротство. Такой вот «бизнес по-русски» был распространен еще в 1990-е гг., в том числе по причине неразвитости института юридического лица.

- Что значит неразвитости?

То, что наше юридическое лицо получилось неким уродцем. Мы взяли романо-германскую, в первую очередь немецкую, конструкцию общества с ограниченной ответственностью, а доктрину уставного капитала перенесли из англосаксонского правопорядка, прежде всего американского с его компанией одного доллара. И получили ООО с уставным капиталом 10 тыс. - явную аномалию, притом что из англосаксонского права мы не стали брать ни контроль над таким лицом, ни нормы о капитализации активов. Но в Америке-то для компаний одного доллара сразу вводятся механизмы контроля, есть презумпции, что любая передача средств компании расценивается как обособление активов.

Не важно, на каком праве ты передал компании имущество, но если передал - то это уже не твое имущество, а имущество юридического лица. Есть у нас такое? Нет, у нас только-только начала развиваться тема субординации займов и субординации требований, возникающих из участия.

Долгое время считалось нормальным, что при уставном капитале в 10 тыс. основные средства перечисляются обществу на основании договора займа или инвестиций, которые рассматриваются как возвратные и потом конкурируют с кредиторами. Получается, учредители «поиграли в бизнес», причем так, чтобы ничем не рисковать, и поделили риски с обычными кредиторами, которые в их бизнес не играли. Но ведь предпринимательская деятельность - это деятельность, осуществляемая на свой страх и риск в целях систематического получения прибыли. То есть рисковая деятельность, которая требует от менеджмента принятия достаточно рискованных решений. Но вот эта аномальная конструкция юридического лица изначально позволила рисковать, фактически не рискуя. И теперь, когда стали говорить, что надо наказывать за явное мошенничество - если понимать этот термин в более широком смысле, не только как уголовно-правовой состав, - то сразу посыпались обвинения в нападках на ограниченность ответственности. Хорошо, давайте тогда определимся: а что вы понимаете под ограниченной ответственностью? То, что вы можете создать компанию с уставным капиталом в 10 тыс. руб., инвестировать в нее как хотите, а потом спокойно забрать все вложения, не рискуя, конкурируя с другими кредиторами? Но в такой модели явно закралась ошибка. Поэтому мне кажется вполне разумным, что законодатель не стал говорить: «Всё, с июля 2017 г. начнем всех привлекать к уголовной ответственности за такие злоупотребления». Иначе завтра как минимум половина бизнесменов оказались бы в местах лишения свободы. Предложено более адекватное решение.

- Сейчас как раз наблюдается тенденция к декриминализации нарушений в предпринимательской сфере.

Конечно, особенно на фоне того, что от первых лиц звучит призыв «не кошмарить бизнес». В уголовно-правовой сфере, надо признать, тоже не все гладко, там есть свои проблемы, о которых много говорится с высоких трибун. Но гражданско-правовая ответственность, на мой взгляд, это довольно гибкий механизм, который предлагает вести бизнес по-честному, так, чтоб не обманывать своих кредиторов, потому что за обман и вообще противоправные действия может наступить субсидиарная ответственность.

В этом отношении, конечно, нельзя не похвалить разъяснения Верховного Суда РФ в Постановлении № 53, которые оказались (а) весьма своевременными и (б) очень важными. Я бы хотел обратить внимание на два важнейших пункта этого Постановления: п. 1, в котором закреплено общее важное правило об исключительности, о том, что при привлечении к субсидиарной ответственности надо учитывать тот самый риск, который заложен при принятии бизнес-решения; и п. 18, который по-простому говорит, что нельзя наказывать за нормальные риски, возникающие и принятые на себя в рамках рискованной предпринимательской деятельности. Правда, в свете этого разъяснения возникает главный вопрос: как оценить, нормальный это предпринимательский риск или нет? Пленум в этой части отсылает к прежним разъяснениям, посвященным корпоративным вопросам. Скорее всего, имелось в виду Постановление Пленума ВАС РФ об ответственности директора , в котором ВАС РФ пытался найти этот тонкий баланс между нормальным и ненормальным предпринимательским риском. Но, не имея четкого ответа, этот вопрос ставит перед судами очень сложную задачу.

Пленум нам как бы говорит: «Нормальный предпринимательский риск - это риск, на который бы пошел средний бизнесмен в подобной ситуации».

То есть в идеале мы должны привести в суд условно 10 бизнесменов, ведущих свою деятельность в той же сфере и разбирающихся в этом же виде хозяйствования, и спросить их: «Бизнесмен Иванов вел бизнес вот так. Это нормально? Он нормально рисковал? Вы так же рисковали, или он в данном случае рисковал недопустимо?»

- А может дать ответ на эти вопросы экономическая экспертиза?

Сомневаюсь. Конечно, экспертиза не окажется лишним доказательством, но кто ее будет делать? Скорее всего, экономист. То есть человек, который сам подобные действия не совершает и сам не рискует. Он может быть неплохим экспертом и неплохим экономистом, но, мне видится, ему будет очень сложно оценить именно нормальность риска, поскольку, каким бы специалистом в экономике он ни был, он вряд ли сделает это лучше, чем сам бизнесмен. Я уже это говорил на разных конференциях и круглых столах, но повторю и сейчас: вполне мог бы получить признание такой вид доказательств, как экономическое заключение, или бизнес-заключение, но данное именно бизнесменом, работающим в конкретной сфере. Не важно, кем он будет, - акционером, контролирующим должника лицом или директором. Сейчас, например, все чаще используется так называемое legal opinion, заключение юриста по правовым вопросам. Аналогично и сами бизнесмены должны развивать такой вид доказательств, как заключение эксперта, предпринимателя. И мне кажется, что и сами предприниматели заинтересованы в этом.

Кстати, в дореволюционной России, когда именно так оценивалось банкротство - случайное оно или не случайное, злостное или не злостное, умышленное или не умышленное, спасти бизнес или нет, - в рамках палаты промышленников собирались уважаемые бизнесмены и оценивали этих банкротов на предмет рисков. Думаю, современные объединения предпринимателей, те же РСПП и ТПП РФ, могли бы вспомнить об этом дореволюционном опыте.

То есть сам бизнес должен выдвинуть инициативу: раз вам нужно знать, как бы рискнул средний бизнесмен в такой ситуации, то мы готовы представить вам мнения средних бизнесменов. Конечно, будет конкуренция мнений, потому что контролирующее лицо может представить позицию одних бизнесменов, кредиторы - других, но в любом случае суду разобраться в этих вопросах самостоятельно, без активной роли сторон, будет очень сложно.

- Хорошо, но тогда мы исключаем из оценки простую человеческую ошибку.

На это Пленум четко отвечает: ответственность должна наступать только при наличии вины в форме умысла либо грубой неосторожности. Представьте себе такую ситуацию: приходят к производителю двое крепких ребят и говорят: «Мы вчера создали ООО с уставным капиталом в 10 тыс. руб., хотим купить вашу продукцию в два раза дороже рынка, но без предоплаты. Поверьте нам на слово и отгрузите». Директор думает: «Вот как здорово, сейчас все запасы свои со склада продам в два раза дороже» - и отгружает им всю продукцию. А они скрываются в неизвестном направлении. Простая человеческая ошибка как раз останется в рамках обычной неосторожности.

- Но разве приведенная Вами ситуация не может быть следствием ошибки?

Скорее, умысла или грубой неосторожности. Должны ли мы за это наказывать? Наверное, должны. Разумный средний предприниматель, производитель так бы не поступил, он бы не стал отгружать продукцию первому встречному. Все равно, если речь идет о новом клиенте, с которым нет долгосрочных связей, нужно проводить какой-то минимальный due diligence, предъявлять хотя бы частичное требование предоплаты. Предприниматель должен проявить элементарное беспокойство о каких-то обеспечительных мерах, залогах, поручительстве и т.д. Хотя бы просто проверить своего контрагента! Если этого не сделано, то очевидно, что или он глуп, или у него есть интерес в таком поступке, в причинении вреда обществу, потому что, отгружая всю продукцию со склада, он доводит его до банкротства. Во втором случае ему придется отвечать за этот деликт, за такое неочевидное, явно необдуманное, неразумное решение. Если же проведен due diligence или сделка заключена с контрагентом, с которым поддерживается длительная хозяйственная связь и который уже много лет получал продукцию на реализацию и оплачивал ее, но в силу каких-то причин не оплатил последний заказ - а заказ был настолько крупный, что его неоплата повлекла банкротство производителя, - то, скорее, директор не должен нести в этом случае ответственность, потому что он предпринял все основные меры, которые предпринял бы другой средний разумный бизнесмен.

Не секрет, что в разработке норм о субсидиарной ответственности при банкротстве активное участие принимали наши налоговые органы. В результате в законе появились презумпции о недостоверности бухгалтерской документации и о недостоверности данных ЕГРЮЛ, а также презумпция о том, что если больше 50% задолженности составляют налоговые платежи, то предполагается вина контролирующих лиц. По большому счету тем самым с помощью банкротных процедур решаются публично-правовые задачи, а интерес государства в сборе налогов, можно сказать, ставится в приоритет перед интересами основных кредиторов.

Не вижу в этом никакой проблемы. Презумпция недостоверности бухгалтерской и иной документации не такая уж и новая.

- Сама Федеральная налоговая служба считает, что она новая.

Вы имеете в виду вышедшее по следам прошлогодних новелл информационное письмо?

- Именно.

Да, но все равно это фактически вид сбоку на презумпцию непередачи документов и иной же документации. Очень часто, когда документы не передавались или передавались с искаженными сведениями, новый директор говорил: «Мне такие документы передал прежний руководитель». Или: «А мне самому эти документы не передали, у меня их нет». Так что эта якобы новая презумпция введена как раз для таких вот директоров, которые «в танке». Хотя суды, в принципе, уже и без поправок научились с этим бороться: в том же деле «Сутурин против „Веги“» было впервые сказано, что непередача документов новым директором по причине того, что их ему не передал прежний руководитель, тоже должна наказываться. Как видите, то, что сегодня называется новой презумпцией, уже с 2012 г. существовало в судебной практике. Законодатель просто взял и перенес в закон судебную практику, как, кстати, он поступал и с другими моментами, которые получили свое развитие в практике.

Что же касается решения публично-правовых задач банкротными средствами, то налоговый орган, в отличие от того же банка или обычного контрагента, не может получить обеспечение, попросить залог или, скажем, поручительство. Если лишить его возможностей, вытекающих из публично-правовых функций, то налоговый орган окажется самым незащищенным кредитором. А поскольку природа не терпит таких явных перекосов, то баланс и стал выстраиваться предлагаемым образом.

Если налоговые органы не могут воспользоваться нормальными гражданско-правовыми методами защиты исполнения обязательств перед ними, потому что обязательства эти публично-правовые, то установим для них другие способы.

И то я бы не сказал, что налоговый орган обладает суперпреимуществом. О каком преимуществе по отношению к тем же банкам, у которых есть залог и которые могут вообще не волноваться, может идти речь?

Возьмем одну из самых сбалансированных моделей, которую многие называют продолжниковской, - модель, существующую в Соединенных Штатах. На американский правопорядок в части банкротства сегодня ориентируется весь мир. И это вполне заслуженно: на мой взгляд, то регулирование банкротства, которое придумали американцы, действительно является одним из самых эффективных, и не случайно все заимствуют эти правила. Но давайте посмотрим, как в США обстоит дело с налоговыми органами. И увидим: для налоговых органов там вообще установлен суперприоритет, сверхобеспечение по налогам. Подход такой: заплати налоги, а дальше банкроться сколько хочешь. То есть вся конкурсная масса с момента признания должника банкротом обеспечивает налоги и платежи по налогам, потому что американская доктрина говорит: без налогов нет сильного государства, нет социальной сферы, нет обороноспособности и пр. Иначе говоря, если государство не собирает налоги, то оно не может исполнять свои публично-правовые функции как государство. Подчеркну: у них продолжниковская модель, но платежи по налогам все равно занимают первое место и уплачиваются раньше всех других, даже раньше зарплаты, но только в конкурсном производстве, - это создает стимул для реабилитации, где такого нет. В этом и есть баланс. Поэтому то, что сегодня происходит в отношении российской налоговой службы, - это не перевес в ее сторону, а как раз поиск баланса. Хочется надеяться, что он будет найден вместе с развитием защиты интересов должников при банкротстве.

На прошлом Петербургском Международном Юридическом Форуме налоговый орган озвучивал свою статистику по субсидиарной ответственности. Так вот, у них исполняемость решений составляет 0,25%, т.е. со всех решений о привлечении к субсидиарной ответственности налоговой орган получает только 0,25 копейки.

- А у обычных кредиторов лучше?

К сожалению, ЕФРСБ раздельной статистики не ведет. Но я думаю, что если и лучше, то не намного.

- Но ведь это статистика до вступления в силу новелл 2017 г. Сейчас цифры должны быть совсем другими.

Да, но один год - это не тот срок, когда уже можно какие-то итоги подводить, тем более Постановление Пленума № 53 появилось только в декабре, с момента его принятия еще и года не прошло. При этом у меня создается ощущение, что многие юристы, арбитражные управляющие по университетской привычке пролистнули принципы и общие положения - мол, это вода, надо скорее читать нормы. И вот все пролистнули первые строки в Постановлении и в итоге не заметили (или пока не заметили) главного: Пленум четко сказал, что субсидиарная ответственность применяется в исключительных случаях. В итоге арбитражные управляющие восприняли реформу как то, что надо пачками подавать заявления о привлечении к ответственности, - по моей оценке, количество таких заявлений выросло на 15–20% после реформы. Хотя Верховный Суд говорит: должна быть исключительность. То есть это должно быть действительно исключительной мерой, применяемой там, где очевидно мошенничество, злоупотребление.

Сами налоговые органы с высоких трибун говорят, что не надо всех подряд наказывать за обычный предпринимательский риск. Но управляющие на местах, видимо, все равно боятся, как бы чего не вышло, как бы их самих не привлекли к ответственности за то, что они это заявление не подали. А ведь цель реформы была обратная, уж точно не пугать нормальных принимающих на себя риски бизнесменов субсидиарной ответственностью.

Не случайно Верховный Суд указывает на это дважды - в п. 1 и 18 Постановления № 53, предлагая наказывать только тех, кто действительно сжульничал. Но пока, к сожалению, мы наблюдаем обратный эффект. Я его называю эффектом пролистывания первых статей закона. Тот же самый эффект проявляется и в судах, и процент удовлетворяемости подобных исков растет.

Может быть, рост удовлетворяемости происходит как раз за счет того, что процессуально стало проще доказывать. На это накладывается и проблема отсутствия у контролирующих лиц процессуальных возможностей защититься от требований против должника, которые впоследствии предъявляются им в порядке субсидиарной ответственности.

К сожалению, ни законодатель, ни, следовательно, судебная практика не воспринимают относительность судебных актов. Помните знаменитое дело Высшего Арбитражного Суда «Васильев и Нестеренко против ФНС» , где эта проблема прозвучала впервые? Лицо было участником общества, потом из него вышло, но пыталось бороться с требованиями кредитора, считая их необоснованными, порочными. А суды не давали ему этой возможности, потому что оно не было лицом, участвующим в деле. Да, такая проблема есть.

Я уже говорил, что у нас участник, обычный акционер, не является лицом, участвующим в деле. Наверное, тут как раз нужны законодательные изменения, расширяющие права и полномочия учредителей, акционеров, включая бывших, в делах о банкротстве. Если судебные акты затрагивают их интересы, надо пускать в процесс.

- Толкованием не решить эту проблему?

Мне видится, сегодня это сделать сложно.

Если, например, ограничить действие преюдиции или дать акционерам возможность возражать по некоторым основаниям?

Боюсь, что это будет очень смелое толкование.

- То есть, пока не будет законодательного акта, практика будет несправедлива.

- «Несправедлива» не совсем верное слово. Она будет, вероятно, формальна.

Да, у нас есть решение по делу «Сутурин против „Веги“», но Высший Арбитражный Суд предложил в нем использовать довольно сложную конструкцию предварительного фильтра: докажи, что у тебя серьезный интерес, и мы пустим тебя в процесс. Суды не восприняли этот кейс как руководство к действию.

Поэтому сегодня было бы эффективнее доработать законопроект, который принят в первом чтении . Если он будет двигаться в сторону совершенствования реабилитационных процедур, то в него можно будет добавить положения о расширении прав участников, акционеров в делах о банкротстве. Это вполне в духе реабилитационной направленности.

Проблема еще и в том, что законодатель и суды очень широко определяют круг лиц, которых можно назвать контролирующими.

Это сознательное решение законодателей, и очень хорошо, что Верховный Суд увидел это и подчеркнул. Более того, Суд даже употребил термин «соучастие», который у нас активно используется в той же уголовно-правовой юрисдикции. Ведь если мы говорим, что субсидиарная ответственность - это наказание за вред, причиненный кредиторам, за мошеннический вывод активов, то надо понимать, что этот бенефициар, контролирующее лицо, - это не какой-то там злодей из комиксов, который обладает сверхъестественными способностями и в одиночку может совершить эти действия. Как правило, у него есть команда, членов которой Верховный Суд называет соучастниками. Это все те лица, без которых деликт бы не совершился, - родственники, свойственники директора, финансовый директор, бухгалтер. Соучастником может быть даже водитель, если он, например, помогал выносить мебель из здания и перевозить ее на дачу к директору. Раскрыв это всё через институт соучастия, Верховный Суд говорит (и в этом заключается очень важное отличие от уголовного деликта): в гражданском праве кредиторам не важна степень участия каждого соучастника. Все они будут отвечать солидарно. А в том, какая у кого была роль внутри этого соучастия, пусть они разбираются сами, между собой.

А если одно контролирующее лицо принимает решение погасить все долги за свой счет, как ему взыскивать с остальных? В этом случае солидаритет сохраняется?

Нет, если он, погасив долги, предъявит соучастникам регрессный иск, здесь уже будет учитываться конструкция вины. Это, кстати, тоже было сказано еще в деле «Сутурин против „Веги“»: если сопричинителей несколько, то размер возмещаемого вреда должен распределяться между ними пропорционально их, скажем так, действиям.

То есть долг могут взыскать с любого, а он потом может требовать пропорционального распределения взысканного между остальными?

В случае исполнения - да. И это тоже очень важный момент: надо разделять наличие судебного решения о взыскании и реальное взыскание. То есть, пока нет реального исполнения, можно взыскать с каждого всё. И раз уж Постановление № 53 отсылает нас к разъяснениям по корпоративному праву, то Постановление ВАС РФ № 62 как раз и говорит, что можно множить иски, можно множить процессы. Главное не решение, а исполнение. Поэтому уже на стадии исполнения нужно следить, чтобы не было двойного взыскания.

В цепочке контролирующих лиц может появиться много физических лиц, людей, которые не являются бенефициарами должника.

Для таких случаев достаточно установить повышенный стандарт доказывания того, что лицо является соучастником. Не случайно ведь ст. 61.10 Закона о банкротстве говорит о том, кто может быть контролирующим лицом, а кто - презюмируется таковым. Презумпция контроля очень ограниченна: ты либо акционер (участник), да еще с 50%, либо единоличный исполнительный орган, либо выгодоприобретатель. И есть так называемый тест финансовых потоков: если можно отследить, куда ушли финансы, то ты контролирующее лицо. Свойственники, родственники, бухгалтер, лица с доверенностями тоже могут быть контролирующими лицами, но в отношении них законодатель не вводит никаких презумпций. И Верховный Суд совершенно правильно и четко пишет, что занятие лицом должности бухгалтера или визирование договора еще не означает, что это лицо контролирующее. Сначала должен быть доказан контроль.

- Контроль за принятием решений?

Контроль за принятием решений, во-первых, и контроль как помощь в совершении деликта, во-вторых. Допустим, доказано, что без подписи бухгалтера банк бы не перечислил средства. Если мы докажем и то, что бухгалтер ставил эту подпись осознанно, понимая противоправные цели директора, тогда мы сможем сказать, что перед нами соучастник. Только тогда.

Законодательство не вводит никаких презумпций на этот счет, не требует считать лицо соучастником лишь потому, что оно занимает какую-то должность или является братом директора. Сначала надо доказать, что был сговор, была группа лиц и был умысел. И я, конечно, понимаю, что чаще всего это можно доказать только в рамках уголовного, а не гражданского процесса.

Вот здесь налоговые органы находятся в лучшем положении, потому что у них есть больше возможностей взаимодействовать с органами следствия. И зачастую они вступают в процесс уже подготовленные.

Верно, но это касается не только налоговых органов. Я бы сказал, что в лучшем положении находится любой сильный кредитор, у которого есть собственная служба безопасности, в том числе банки.

Должно ли учитываться материальное положение контролирующих лиц при определении размера ответственности?

Однозначно нет. Хотя я понимаю, откуда возник этот вопрос - из Постановления КС РФ по делу Ахмадеевой , - и это тот аспект Постановления, который лично у меня как у ученого вызвал больше всего вопросов. Насколько я помню, в главе 59 Гражданского кодекса действительно есть возможность такого толкования, какое дал Конституционный Суд, - что имущественное положение должно учитываться. Но ведь в то же время общая доктрина гражданского права говорит, что кредитору неважно, сколько денег у того, кто причинил ему, кредитору, вред - например, разбив витрину или помяв машину.

- Да, но мы же не можем игнорировать толкование Конституционного Суда.

Не можем.

Насколько я понимаю, Федеральная налоговая служба пыталась ограничить его действие ситуациями, когда вред причиняется в результате преступления .

И я думаю, это разумно, потому что здесь Конституционный Суд несколько зашел в уголовно-правовую сферу, потому что речь действительно шла о преступлении. А в уголовной сфере имущественное положение, конечно, должно учитываться, например, при определении размера уголовного штрафа, поскольку, в отличие от гражданского права, уголовное право не ставит перед собой цели компенсировать конкретные имущественные нарушения. Его цель - в первую очередь защитить общественный интерес, общественные отношения в сфере собственности.

При назначении уголовно-правовых санкций важно обеспечить, чтобы подобные действия не совершались в дальнейшем. А гражданское право использует полную компенсацию ущерба - это та же самая доктрина генерального деликта. Поэтому, повторюсь, кредитору - владельцу магазина неважно, кто разбил его витрину, богатые хулиганы или малообеспеченные.

Насколько я знаю, при обсуждении проекта Постановления № 53 возникли серьезные споры о том, распространяются ли правила о субсидиарной ответственности при банкротстве на всю цепочку лиц в случае матрешечной модели единоличного исполнительного органа - управляющей компании. В итоге дали положительный ответ на этот вопрос. Считаете ли Вы это справедливым?

Тут опять все зависит от того, как читать Постановление. О чем нам говорит Верховный Суд? О возможности проследить связь, увидеть, что решение исходило сверху и дальше шло вниз по цепочке. Думаю, Верховный Суд просто отреагировал на тот запрос, который сделал законодатель, ведь изначально у этих положений было две цели. Первая - которая, как я уже сказал, прозвучала, но пока не нашла отклика, - сделать субсидиарную ответственность исключительным механизмом. Вторая - повысить исполняемость тех решений, где речь действительно идет о деликте, и, образно говоря, провести кредиторов сквозь те стены, которые выстроили недобросовестные должники из фигур номинального директора, из сложной структуры управления с делегированием полномочий по цепочке компании. Это ведь тоже форма злоупотребления - выстроить такую размытую структуру, чтобы кредитору было невозможно ни доказать ее, ни показать. И здесь мы приходим к необходимости анализа: насколько разумна структура управления через 10 управляющих компаний? Почему вам не подходят обычные отношения «мама - дочка»? Зачем вы создаете «внучек», «правнучек» и т.д.?

Это может быть часть бизнес-модели, тем более что обычно исполнительный орган не является бенефициаром и вряд ли с ним связан.

Но для этого есть разные презумпции. Презумпция директора, презумпция выгодоприобретателя.

- И именно в этих случаях должны работать нормы о номинальном директоре, так?

Да. Если он докажет, что он ни при чем, поскольку выполнял только то, что ему говорили сверху, а сам он никаких выгод не получил, тогда его можно освободить от ответственности, при условии, что он будет содействовать «гражданскому следствию». Кстати, на Петербургском Форуме обсуждалось очень опасное, на мой взгляд, предложение - применять эту норму только тогда, когда речь идет не просто о содействии, а о результативном содействии, которое приводит к формированию конкурсной массы и удовлетворению требований кредиторов. Почему этот путь мне кажется опасным? Потому, что такой подход снизит желание номинальных директоров, соучастников, бухгалтеров сотрудничать со следствием. Если они не будут уверены, что их осведомленность поможет возврату актива, они просто не захотят лишний раз подставляться: зачем сотрудничать с правоприменителями, если освобождение от ответственности остается под вопросом, а отношения с реальными контролирующими лицами наверняка осложнятся? Конечно, лицо будет поставлено перед серьезным выбором.

Поэтому, раз уж мы перенимаем такие элементы из уголовного права, как сделка со следствием, надо ставить вопрос о защите свидетелей, если речь идет о возможности угроз, и о том, чтобы поощрять за любое сотрудничество. Основной аргумент противников такого подхода - тогда все начнут рассказывать по чуть-чуть, чтобы показать, что они вроде как сотрудничают, но это «чуть-чуть» никак не поможет удовлетворить интересы кредиторов. Но это уже другой весьма тонкий вопрос: как вывести на чистую воду это лицо, понять, всё ли оно рассказало, во всем ли помогло? Система права потому и называется системой, что нельзя решить этот момент только в суде, только в рамках субсидиарной ответственности. Здесь уже надо говорить о своевременности реформы всего процесса в целом, своевременности реформы профессионального представительства.

Хотим мы этого или нет, но реформа профессионального представительства поставит и вопрос об ответственности профессиональных представителей, насколько профессионально они участвуют в процессе. Потом к нам придет культура доказывания, за ней - культура перекрестного допроса, т.е. те механизмы, которые позволят определить, всё ли нам рассказал наш участник процесса.

Мы предлагали дать арбитражному суду более широкий инструментарий воздействия на таких лиц, включая возможность для судей накладывать серьезные штрафы за ложь, если будет доказано, что допрашиваемый солгал; возможность принудительного привода свидетелей, контролирующих лиц в процесс, возможность административного наказания за злоупотребление процессуальными правами, нераскрытие информации и пр. Но наш законодатель пока не согласился с таким предложением, хотя все эти механизмы есть у обычного банкротного или гражданского судьи за рубежом.

В ситуации с конкуренцией банкротных процессов, в случае, когда, к примеру, привлекаемый к субсидиарной ответственности директор сам оказывается неплатежеспособным, возникает интересный вопрос: можно ли к физическим лицам или индивидуальным предпринимателям применять нормы о субсидиарной ответственности и если да, то как? Каким, на Ваш взгляд, должен быть ответ?

По-моему, у судов есть все основания, чтобы применять правила субсидиарной ответственности к физическим лицам не по аналогии, а напрямую. Давайте посмотрим: а кто это вообще - контролирующее лицо? Если сильно упростить, то это любое лицо, которое могло определять волю должника на совершение действий, причинивших вред кредитору. А теперь посмотрим, какие примеры приводит законодатель в п. 2 ст. 61.10 Закона о банкротстве в качестве примеров влияния на волю. Это нахождение в зависимом должностном положении, в отношениях родства, свойства. Кроме того, влияние на волю может оказываться путем принуждения, насилия и пр. Перечень открытый, так что суд может усмотреть любые другие возможности влияния.

Теперь давайте посмотрим, что такое субсидиарная ответственность. Она выросла из римского правового института, когда преступник убивает должника, взявшего заем, а кредитор требует от убийцы вернуть долг убитого. Вот что такое субсидиарная ответственность. И я, как ученый, не понимаю, чем воздействие на волю юридического лица в предлагаемой ситуации отличается от воздействия на волю физического лица. Почему, если люди вывезли в лес директора компании и, угрожая оружием, заставили его переписать активы, они будут нести субсидиарную ответственность, а если они проделали все то же самое с индивидуальным предпринимателем - нет? Они же воздействуют на волю? Воздействуют. Вред кредиторам причиняется? Причиняется.

Еще один аргумент в пользу того, что это должно работать и в отношении граждан, - зеркальность двух сред защиты - института оспаривания сделок с целью причинения вреда и института субсидиарной ответственности. Если мы можем оспорить сделки в отношении предпринимателя, почему мы не можем поставить вопрос о субсидиарной ответственности?

Так что у меня нет никаких сомнений в том, что, исходя из сути субсидиарной ответственности как ответственности за деликт, ее можно применить к индивидуальному предпринимателю и к обычному физическому лицу.

А как быть с возможностью применения субсидиарной ответственности вне банкротных процедур? Здесь, как мне кажется, нужно определиться с двумя ключевыми моментами: как суд будет устанавливать требования и как долго это может продолжаться? Первый вопрос оказался весьма дискуссионным, но Верховный Суд в итоге решил пойти по пути просуженных требований. Удачное решение, на Ваш взгляд?

Больше удачное, чем неудачное, потому что оно проще для судов и проще для правоприменителя. Но у него, конечно, есть и свои минусы, которые связаны с тем, что кто-то не успел предъявить свои требования, - под просуженными мы же понимаем требования, установленные в делах о банкротстве? Но дело о банкротстве может прекратиться раньше введения следующей процедуры, например наблюдения. Поэтому, мне кажется, это разъяснение не стоит применять буквально, нужно исходить из того, на каком этапе прекратился процесс и была ли у кредиторов физическая возможность предъявить требования, судиться или нет. Допустим, должника признали банкротом по заявлению налогового органа и прекратили процедуру банкротства в связи с отсутствием финансирования. В такой ситуации у кредиторов вообще не было возможности прийти и просудиться, так почему мы должны их не пускать в процесс? Я бы сказал, что решение само по себе, как некое общее правило, удачное, но удачно оно только для тех случаев, когда как минимум прошла полноценная процедура наблюдения. Тогда - да, такой подход стимулирует кредиторов вовремя заявляться. Но в то же время должны быть исключения, позволяющие учесть возможность кредитора доказать, что он не мог заявить свои требования. Если - самый утрированный пример из учебника - кредитор лежал в коме, почему мы должны ему, пришедшему наконец в сознание, сказать: «Ну, извини. Мы тебе не даем права на иск при субсидиарной ответственности». С другой стороны, в том же п. 52 Постановления № 53 разъяснено, что вправе присоединиться кредиторы должника, обладающие правом на обращение с таким же заявлением (п. 1–4 ст. 61.14 Закона о банкротстве), среди которых и конкурсные кредиторы. Поэтому возможно еще одно толкование: конкурсным кредиторам вообще не нужен судебный акт, а в части судебного акта речь идет об иных кредиторах.

- Думаете, практика подкорректирует принятое решение?

Да, особенно если законодательство будет развиваться. Например, уже сегодня законопроект о реструктуризации долгов предлагает отменить наблюдение как общую процедуру. Кроме того, сейчас активно обсуждается инициатива - и, кстати, Верховный Суд ее поддерживает - разгрузить суды от просуживания требования, вернуть прежнюю модель, когда требования устанавливаются арбитражным управляющим. Я думаю, что это разъяснение постепенно сойдет на нет, потому что исчезнут случаи, когда требования устанавливаются.

Большая проблема состоит в том, что законодатель, а вслед за ним и Верховный Суд отсылают к конструкции групповых исков, которая, по-моему, не критиковалась только ленивым процессуалистом. Да и статистика свидетельствует о том, что правила о групповых исках очень редко работают. То есть количество дел, рассмотренных по этим специальным правилам, ничтожно мало.

Минюст России сейчас при содействии представителей Верховного Суда активно разрабатывает изменения в ГПК и АПК в части положений о групповых исках. Хочется надеяться, что когда общие огрехи будут устранены - а они касаются, например, вхождения в процесс, информированности, - то множество вопросов отпадут, и конструкция уже не будет такой неудобной, какой она является сегодня.

Правильно я понимаю, что сейчас тот, кто не успел присоединиться к процессу, тот, что называется, остается не у дел?

Да, если ты несознательно не присоединился. Но здесь надо похвалить законодателя за то, что он устранил путаницу с исковой давностью, привел все сроки в соответствие с Гражданским кодексом: три года с момента, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении прав, и десять лет с момента деликта.

Правда, тут нельзя не вспомнить Постановление № 219/12 , в котором Президиум ВАС РФ сформулировал позицию, что право на иск возникает только в тот момент, когда мы можем определить размер деликта. Это решение очень понравилось судам, возможно, потому, что оно отодвигает момент рассмотрения иска, и сегодня, насколько я отслеживаю практику, суды очень активно применяют этот подход к тем деликтам, которые были совершены в период действия этой правовой позиции. И даже более того: к тем деликтам, которые совершались до ее появления. И вот здесь я как раз убежден, что эта правовая позиция не должна применяться.

- Почему?

Хотя бы потому, что здесь очевидна коллизия правовых позиций самого же Президиума ВАС. В деле «Смартс против Сигмы» Суд говорит: «Если вы не знаете размер убытков, обращайтесь в суд», но уже через год, в таком же деле, заявляет: «Если вы не знаете размер убытков, подождите, пока вы его узнаете». Кроме этой, есть и другие несостыковки. И законодатель очень оперативно на них отреагировал принятием Федерального закона от 28.06.2013 № 134-ФЗ, сказав, что не нужна нам никакая растянутая неопределенная давность. А уже с принятием Федерального закона от 29.07.2017 № 266-ФЗ привел правила о давности в соответствие с ГК РФ.