Участники корпораций в обмен на сделанный в уставный капитал взнос наделяются совокупностью определенных прав и обязанностей, которые принято подразделять на имуществен-ные и неимущественные. В число корпоратив-ных прав входят как минимум два имуществен-ных (участвовать в получении прибыли и пре-тендовать на получение ликвидационной квоты) и три неимущественных права (голосовать на общем собрании участников, получать инфор-мацию, знакомиться с документами общества). Возбуждение дела о банкротстве юридическо-го лица, безусловно, ограничивает как правоспособность органов управления организации, так и права его учредителей.Объем ограниче-ний зависит от процедуры, применяемой в от-ношении несостоятельного должника. В насто-ящей статье будут проанализированы законода-тельные ограничения, связанные с введением процедуры наблюдения. Наблюдение представляет собой первую процедуру банкротства, которая вводится по результатам рассмотрения арбитражным су-дом обоснованности требований кредиторов. Ее цели:

• обеспечение сохранности имущества должника;
• анализ его финансового состояния;
• выявление кредиторов должника, установ-ление размера их требований и составление реестра требований кредиторов;
• проведение первого собрания кредиторов с целью определения дальнейшей судьбы должника.

Ограничение прав учредителей должника и его органов управления на этой стадии законодатель связывает с необходимостью обеспечить сохранность имущества. Временный управля-ющий, назначенный судом, не заменяет органы управления в части осуществления ими органи-зационно-распорядительных и финансово-хо-зяйственных функций, а лишь контролирует их деятельность для обеспечения целей на-блюдения, причем в строгих рамках закона. Как отмечают С. А. Зинченко и В. В. Галов, для процедуры наблюдения характерно, что функ-ции и полномочия временного управляющего (представительство) не влекут за собой «слома» управленческих структур должника; они осу-ществляются наряду с деятельностью этих орга-нов, но, так или иначе, касаются последних». Федеральном законе от 26.10.2002 № 127-ФЗ «Онесостоятельности (банкротстве)» уста-новлено два режима контроля за деятельностью органов управления должника. В одних случаях достаточно согласования ряда сделок с временным управляющим, в других - вводится пря-мой запрет на их совершение. Пункт 2 ст. 64 Закона о банкротстве обязыва-ет органы управления должника согласовывать с временным управляющим следующие сделки или несколько взаимосвязанных между собой сделок:

• по приобретению, отчуждению или связан-ных с возможностью отчуждения прямо либо косвенно имущества должника, балансовая сто-имость которого составляет более 5% балансо-вой стоимости активов должника на дату введе-ния наблюдения;
• по получению и выдаче займов (кредитов), поручительств и гарантий, уступке прав требования, переводу долга, а также касающихся уч-реждения доверительного управления имущест-вом должника.

Совершенно очевидно, что законодатель зна-чительно расширил круг ограничений по названным сделкам даже по сравнению с нормами корпоративного законодательства и Федерального закона от 14.11.2002 № 161-ФЗ «О государ-ственных и муниципальных унитарных пред-приятиях», установив еще более низкий порог цены сделки, требующей согласования с еще одним, кроме органа управления, лицом. Безус-ловно, это не способствует экономической стабилизации деятельности должника. Контр-агентам организации-банкрота крайне сложно определить, заключают ли они сделку, превы-шающую 5-процентный барьер, установленный в Законе о банкротстве. Обращает на себя внимание еще одно обстоя-тельство, препятствующее выходу должника из кризисной ситуации. Дело в том, что изложен-ный выше порядок согласования распростра-няется даже на сделки, заключаемые в процессе обычной хозяйственной деятельности, что не допускается нормами корпоративного зако-нодательства. Кроме того, выделив такие косвенные сделки, как кредитные, поручительство, гарантия, уступка требования, перевод долга, доверительное управление, подлежащие согла-сованию независимо от их цены, законодатель поставил в весьма затруднительное положение контрагентов в определении «иных косвенных сделок», упомянутых в абз. 1 п. 2 ст. 62 Закона о банкротстве. Для определения необходимости согласова-ния сделки с временным управляющим органам управления должника надлежит сопоставить стоимость заключаемой сделки с балансовой стоимостью его активов. В случае отчуждения (появления возможности отчуждения) имущест-ва с балансовой стоимостью активов общества сравнивается стоимость такого имущества, определенная на последнюю дату составления бухгалтерского баланса, предшествующего заключению сделки, а в случае его приобрете-ния - цена приобретаемых активов. Согласие на заключение указанных выше сде-лок должно быть оформлено в письменной фор-ме. Невыполнение данного требования Закона может привести к обращению временного управляющего с иском о признании таких сделок недействительными, а также о применении последствий недействительности ничтожных сде-лок в порядке п. 1 ст. 66 Закона о банкротстве. Возникает закономерный вопрос, в каком ка-честве выступает временный управляющий, обращаясь с подобным иском в суд, ведь полно-мочия органа юридического лица на судебную защиту в этом случае также сохраняются? Д. В. Сараев расценивает действия временно-го управляющего в такой ситуации как действия органа юридического лица. Он отмечает, что на-деление арбитражного управляющего правом обжалования сделок и решений должника от своего собственного имени объясняется необходимостью максимальной защиты должника и его кредиторов, но материальных и процессуальных оснований для этого нет. Исходя из содержания п. 3 ст. 53 ГК РФ, арбитражный уп-равляющий должен осуществлять данное пол-номочие не от собственного имени, а от имени представляемого им юридического лица, по-скольку субъектом прав и обязанностей, кото-рые приобретаются в результате действий ар-битражного управляющего, становится не он сам, а юридическое лицо, в отношении которого применена процедура банкротства. Таким образом, предоставление права на об-ращение с иском о признании сделок или решений недействительными и органу юридическо-го лица, и временному управляющему не исключает возможность предъявления двух исков разными субъектами, что приведет к необходи-мости прекращения производства по одному из них на основании п. 3 ч. 1 ст. 150 АПК РФ 2 . Иной точки зрения придерживаются С. А. Зинченко и В. В. Галов. Они полагают, что арбитраж-ный управляющий является представителем должника, кредитора и государства. При этом ав-торы отмечают, что «было бы заблуждением по-лагать, что, выступая от своего имени, времен-ный управляющий реализует свою волю и свой интерес. Он реализует своей дееспособностью полномочие, которое состоит из прав и интере-сов должника, кредитора и государства на осно-ве отношений представительства» 3 . С учетом особого статуса временного управ-ляющего, который, осуществляя контрольные функции, обязан обеспечить баланс интересов должника, кредиторов и государства, представляется, что по основаниям п. 2 ст. 64 Закона о банкротстве в суд с иском может обратиться только временный управляющий. Органы уп-равления должника, по всей вероятности, впра-ве будут оспаривать сделки лишь по основани-ям, предусмотренным гражданским законода-тельством. Исходя из абз. 1 п. 1 ст. 66 Закона о банкрот-стве, неясно, является сделка, заключенная с нарушением установленного порядка, оспори-мой или ничтожной. Вместе с тем из содержа-ния п. 2 ст. 64 Закона следует, что орган управле-ния должника вправе совершать такие сделки только с письменного согласия временного уп-равляющего, которое должно быть получено до их совершения. Возможность последующего одобрения Законом не предусмотрена. Это по-зволяет отнести сделки, совершенные без пред-варительного согласования их с временным уп-равляющим, к разряду ничтожных. Примечательно, что, ограничивая права еди-ноличного органа управления должника по заключению вышеназванных сделок, Закон со-хранил за его учредителями (участниками) функции контроля за заключением крупных сделок и сделок с заинтересованностью, возможность обжалования таких сделок в суде. Следовательно, для обеспечения целей процедуры наблюдения временный управляющий при оформлении письменного согласия на заключение сделок, контролируемых им в силу п. 2 ст. 64Закона о банкротстве, обязан проверять соблюдение норм корпоративного зако-нодательства. В связи с этим ему важно знать правовые нормы, регулирующие процедуру заключения данных сделок органами управле-ния, поскольку согласно положениям корпора-тивного законодательства указанные сделки могут оспаривать в суде акционеры (участни-ки). Это является дополнительным фактором, дестабилизирующим работу организации-должника, и может привести к затягиванию сроков наблюдения. С точки зрения классификации недействи-тельных сделок интересен вопрос об отнесении крупных по корпоративному законодательству сделок, не согласованных с временным управляющим, к ничтожным или оспоримым. Дума-ется, если по корпоративному законодательству такая сделка оспорима, то, будучи заключенной, с нарушением норм п. 2 ст. 64 Закона о банкрот-стве, она перейдет в категорию ничтожных. В акционерных обществах для одобрения сделки, предметом которой является имущест-во стоимостью от 25 до 50% балансовой стоимо-сти активов общества, требуется принятие единогласного решения совета директоров без учета голосов выбывших членов совета. При недостижении единогласия вопрос об одобре-нии может быть передан на рассмотрение об-щего собрания акционеров. В этом случае сдел-ка будет считаться одобренной при получении согласия большинства акционеров - владель-цев голосующих акций, участвующих в общем собрании. Решение об одобрении крупной сделки, пред-метом которой является имущество стоимостью выше 50% балансовой стоимости активов обще-ства, принимается только общим собранием большинством в три четверти голосов акционе-ров - владельцев голосующих акций, принимающих участие в общем собрании. В п. 1 ст. 81 ФЗ «Об акционерных обществах» предусмотрен перечень лиц, которые могут счи-таться заинтересованными в сделке. Если эти лица выступают стороной, выгодоприобретателем, посредником или представителем в сделке, либо владельцами 20 и более процентов акций юридического лица, являющегося стороной, вы-годоприобретателем, посредником или предста-вителем в данной сделке, либо кто-то из назван-ных в настоящей статье лиц занимает должнос-ти в органах управления юридического лица, участвующего в совершении сделки или являю-щегося выгодоприобретателем, а также долж-ности в органах управления управляющей орга-низации такого юридического лица, для совер-шения сделки необходимо получить согласие совета директоров либо общего собрания в по-рядке, определенном п. 1 ст. 83 ФЗ «Об акцио-нерных обществах». Следовательно, директор акционерного обще-ства, обращаясь за согласием на заключение сделки к временному управляющему, должен приложить не только проект договора, посколь-ку в одобрении нуждается конкретная, а не предполагаемая сделка, но и протоколы общего собрания акционеров либо совета директоров в зависимости от величины сделки. Нормы о крупных сделках и сделках с заинте-ресованностью содержатся также в ст. 45, 46 ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственно-стью». Согласие на их совершение по общему правилу должно быть подтверждено решением общего собрания участников ООО, принятым большинством голосов от общего числа участ-ников (при одобрении сделок с заинтересованностью подсчет голосов проводится без учета голосов заинтересованных в сделке лиц). В случае образования в обществе совета ди-ректоров принятие решения о совершении сде-лок с заинтересованностью может быть отнесе-но уставом к его компетенции, за исключением случаев, если сумма оплаты по сделке или стои-мость имущества, являющегося предметом сделки, превышает 2% стоимости имущества об-щества, определенной на основании данных бухгалтерской отчетности в последний отчет-ный период. Кроме того, уставом общества при-нятие решений об одобрении крупных сделок с имуществом, стоимость которого составляет от 25 до 50% стоимости активов общества, может быть отнесено к компетенции совета директо-ров. В уставе, возможно, закрепить исключения из установленного Законом порядка одобрения крупной сделки. Таким образом, временный управляющий ООО, давая согласие на заключение сделок, которые могут быть отнесены к крупным или с участием заинтересованных лиц,обязан ознакомиться не только с представляемыми реше-ниями органов управления, но и с уставными документами общества. Более сложной является процедура заключе-ния сделок унитарными предприятиями. Со-гласно ст. 18, 24 ФЗ «О государственных и муни-ципальных унитарных предприятиях» для со-вершения сделок с недвижимым имуществом, сделок, связанных с предоставлением займов, поручительств, получением банковских гаран-тий, с иными обременениями, уступкой требо-вания, переводом долга, а также для участия в других юридических лицах, заключения догово-ров простого товарищества, получения бюджет-ных кредитов, размещения облигаций или выда-чи векселей вне зависимости от цены государ-ственному (муниципальному) предприятию необходимо получить согласие собственника. На федеральном уровне порядок получения такого согласия определен в Письме Минимущества России от 05.11.2003 № 6155-р «О согла-совании сделок федерального государственного унитарного предприятия в отношении закреп-ленного за ним в хозяйственное ведение федерального недвижимого имущества». Порядок согласования названных сделок предприятия-ми субъектов РФ и муниципальными предприятиями должен определяться законодательны-ми актами соответствующих органов власти. В отношении унитарных предприятий введе-ны также нормы о необходимости согласования с собственником сделок с заинтересованностью и крупных сделок (ст. 22 и 23 Закона). Порядок их согласования на федеральном уровне регла-ментируется Постановлением Правительства РФ от 03.12.2004 № 739. Субъекты РФ и органы местного самоуправления определяют порядок согласования сделок учрежденных ими пред-приятий своими законодательными актами. Под крупной сделкой применительно к дан-ной организационно-правовой форме понима-ется сделка или несколько взаимосвязанных между собой сделок, связанных с приобретени-ем, отчуждением или возможностью отчужде-ния унитарным предприятием прямо или кос-венно имущества, стоимость которого состав-ляет более 10% уставного фонда унитарного предприятия или более чем в 50 тыс. раз превы-шает установленный федеральным законом МРОТ. Законодатель в отличие от акционерных обществ и обществ с ограниченной ответствен-ностью не предусмотрел в Законе об унитар-ных предприятиях исключений для крупных сделок, заключаемых в процессе обычной хо-зяйственной деятельности. Давая директору унитарного предприятия письменное согласие на заключение таких сделок, временный управ-ляющий должен потребовать от него доказа-тельства согласования совершения сделок с собственником. Закон о банкротстве не устанавливает за-крытого перечня сделок, заключение которых требует согласия временного управляющего. Однако обязательное согласование иных сде-лок может ввести только арбитражный суд, рассматривающий дело о банкротстве долж-ника, в качестве дополнительной обеспечи-тельной меры. Временный управляющий, об-ращаясь с соответствующим заявлением в арбитражный суд, должен доказать, что не-принятие подобных мер может привести к на-рушению прав других кредиторов, отчужде-нию имущества должника, увеличению кре-диторской задолженности. Думается, сделки, перечисленные в таком определении суда, со-вершенные органами управления должника без согласования с временным управляющим, в отличие от названных в п. 2 ст. 64 Закона бу-дут относиться к оспоримым, поскольку контр-агент должника может и не знать о введенных ограничениях. С момента введения наблюдения органы уп-равления должника не вправе принимать реше-ния по следующим вопросам:

• о реорганизации и ликвидации должника;
• о создании юридических лиц или об учас-тии должника в иных юридических лицах;
• о создании филиалов и представительств;
• о выплате дивидендов или распределении прибыли должника между его учредителями (участниками);
• о размещении должником облигаций и иных эмиссионных ценных бумаг, за исключением акций;
• о выходе из состава учредителей (участни-ков) должника, приобретении у акционеров ра-нее выпущенных акций;
• об участии в ассоциациях, союзах, холдин-гах, финансово-промышленных группах и иных объединениях юридических лиц;
• о заключении договора простого товари-щества;
• о проведении зачета встречных однород-ных обязательств, если он может повлечь за со-бой ухудшение положения других кредиторов в процессе конкурсного производства.

Изложенные нормы Закона о банкротстве нередко нарушаются. Так, Президиум ВАС РФ признал законными действия налоговой ин-спекции об отказе в государственной регистра-ции изменений, вносимых в учредительные до-кументы в связи с принятием в ходе процедуры наблюдения, введенной в отношении ФГУП «Высокогорский механический завод», реше-ния о присоединении к нему дочернего пред-приятия - ФГУП «Рином-ВМЗ». Принятие это-го решения должником мотивировано п. 3 ст. 37 ФЗ«О государственных и муниципальных уни-тарных предприятиях», согласно которому до-черние предприятия, созданные унитарными предприятиями, подлежали реорганизации в форме присоединения к создавшим их предприятиям в течение шести месяцев со дня вступления в силу данного Закона. Президиум ВАС РФ указал, что на дату изда-ния приказа о реорганизации в отношении должника применялась процедура наблюдения, поэтому положения Закона об унитарных предприятиях подлежали применению с учетом ограничений, установленных законодательство: о банкротстве. Законом о банкротстве органам управления должника на стадии наблюдения запрещено принимать решение о реорганизации. Таким образом, приказ о реорганизации издан с нарушением Закона о банкротстве. Пунктом 3 ст. 64 этого Закона ограничиваются как имущественные, так и неимущественные права участников (учредителей). Например, за-прет на принятие решений по перечисленным вопросам в период наблюдения не только лишает участников (акционеров, членов производственного кооператива, полных товарищей права голоса, но и дает право лицу, обязанном;.осуществить подготовку общего собрания (ге-неральному директору, правлению или совету директоров), отказать такому участнику во включении указанных вопросов в повестку собрания либо в проведении по ним внеочередно-го общего собрания. Кроме того, следует отметить, что п. 1 ст. 66 За-кона расширяет по сравнению с нормами корпоративного законодательства круг лиц, кото-рые вправе обжаловать решения органов управления корпораций. Для судебной практики представляется интересным вопрос о возможности обжалования вышеназванных решений участниками корпораций с указанием ими в ка-честве основания иска исключительно наруше-ния норм законодательства о банкротстве. Существует мнение, что обжалование по данному основанию является прерогативой временного управляющего. Полагаю, п. 1 ст. 49 ФЗ «Об акционерных обще-ствах» допускает возможность обжалования акционером решения общего собрания по тако-му основанию, поскольку имеет отсылочную норму о нарушении принятым решением не только положений настоящего Закона, но и иных правовых актов. Однако акционеру при обращении с подобным иском необходимо бу-дет доказать, что нарушен не только закон, но и его права, законные интересы, в то время как временному управляющему достаточно дока-зать формальное нарушение закона. Этот вывод подтверждается судебной практи-кой. Президиум ВАС РФ, отменяя судебные акты первой и кассационной инстанций, указал, что в соответствии с решением общего собра-ния акционеров общества «Каспрыбстрой» оно внесло в качестве вклада в уставный капитал вновь создаваемого ЗАО «Новострой» матери-альные средства. Вместе с тем установлено, что определением Арбитражного суда Астрахан-ской области по другому делу в отношении об-щества «Каспрыбстрой» введена процедура на-блюдения. Принятие общим собранием акционеров об-щества «Каспрыбстрой» решения о его участии в создании нового общества является наруше-нием Закона о банкротстве, согласно которому должнику на стадии наблюдения запрещается принимать решение о создании юридических лиц или об участии в иных юридических лицах 5 . Исковое заявление по данному основанию по-дал в суд не временный управляющий, а непо-средственно должник. Анализируя п. 3 ст. 64 Закона о банкротстве, хотелось бы обратить внимание на ограничение в принятии решения о выходе из состава участ-ников. Это ограничение не соответствует нор-мам корпоративного законодательства и практически лишено смысла. Выход из состава участ-ников в коммерческих организациях, как пра-вило, не предполагает принятие какого-либо ре-шения со стороны органов управления. Согласно ст. 26 ФЗ «Об обществах с ограни-ченной ответственностью» участник обще-ства вправе в любое время выйти из состава об-щества независимо от согласия других его уча-стников или общества. Не требует какого-либо согласия органа управления на выход ст. 77 ГК РФ (в отношении полного товарища), п. 1 ст. 2 ФЗ «Об акционерных обществах», п. 1 ст. 111 ГК РФ (в отношении членов кооператива). Пожа-луй, единственный случай, когда необходимо получать такое согласие, - порядок продажи акций акционером народного предприятия, предусмотренный п. 5 ст. 6 Федерального зако-на от 19.07.98 № 115-ФЗ «Об особенностях правового положения акционерных обществ работ-ников (народных предприятий)». Таким образом, применительно к корпора-тивным организациям правильнее говорить об ограничении в удовлетворении требований о выделе доли (пая), выкупе акций, выплате действительной стоимости доли (пая), предусмот-ренных ст. 63 Закона о банкротстве, т. е. об ограничении имущественных прав участников. К подобным ограничениям относится и запрет с момента введения наблюдения выплаты ди-видендов и иных платежей по эмиссионным ценным бумагам. Ограничение имущественных прав, установ-ленных Законом о банкротстве, вызывает ряд процессуальных вопросов. Так, если в момент введения наблюдения исковое заявление о выделе доли, обязании выкупить акции, выплате действительной стоимости доли либо дивидендов принято к производству суда, суд должен рассмотреть данное заявление по существу ли-бо приостановить производство по делу? Нет единства и в вопросе о порядке рассмотрения требования учредителей (участников) о выпла-те доли (пая), дивидендов, выкупе акций, иных ценных бумаг при введении в отношении долж-ника наблюдения. Полагаю, в обоих случаях суд должен разрешить спор по существу. Действительно, согласно п. 1 ст. 63 Закона о банкротстве требования кредиторов по денежным обязательствам, срок исполнения по кото-рым наступил на дату введения наблюдения, мо-гут предъявляться только в рамках дела о бан-кротстве, т. е. путем обращения с заявлением о включении суммы в реестр требований креди-торов. Однако требование о выплате доли не подпадает под понятие денежного обязательст-ва, которое дается в абз. 2 п. 2 ст. 4 Закона, где обязательства перед учредителями (участника-ми) должника, вытекающие из такого участия, выведены из разряда денежных применительно к банкротству. Следовательно, независимо от возбуждения в отношении должника дела о бан-кротстве требования учредителя о выплате доли (пая), дивидендов, выкупе акций должны рас-сматриваться в исковом производстве. Правда, исполнительное производство по таким судеб-ным актам будет приостанавливаться. Исполнительные листы могут быть предъявлены к ис-полнению только после вынесения решения об отказе в признании должника банкротом либо в порядке ст. 148 Закона о банкротстве. Хотелось бы обратить внимание на то, что, ус-танавливая ограничение в выплате дивидендов, иного дохода по эмиссионным ценным бумагам, законодатель вместе с тем в отношении унитарных предприятий не запретил ежегодное пере-числение ими в бюджет части прибыли, остаю-щейся в их распоряжении после уплаты налогов и иных обязательных платежей (п. 2 ст. 17 ФЗ «О государственных и муниципальных унитар-ных предприятиях»). Отсутствие подобного запрета может привести к нарушению интересов кредиторов и ставит в неравное положение субъектов предпринимательской деятельности. В отношении акционерных обществ п. 5 ст. 64 Закона о банкротстве вводит еще одно ограничение. Согласно ст. 28 ФЗ «Об акционерных обществах» уставный капитал общества может быть увеличен двумя способами: путем увеличения номинальной стоимости акций ли-бо путем размещения дополнительных акций. Однако Закон о банкротстве на стадии наблю-дения допускает использование лишь одного способа увеличения - размещение дополни-тельных обыкновенных акций с их оплатой только за счет дополнительных вкладов акцио-неров и третьих лиц. Итак, предусмотренная п. 5 ст. 28 ФЗ «Об акционерных обществах» возможность оплаты дополнительных акций за счет имущества общества на данной стадии ис-ключена. Ограничивается и способ размеще-ния таких акций. Они могут размещаться лишь по закрытой подписке. По остальным вопросам сохраняются права учредителей (участников, акционеров, собственника) должника и его органов управления. В судебной практике возникал вопрос о воз-можности оспаривания единоличным органом управления должника определения суда о вве-дении внешнего управления или решения суда о признании должника банкротом и об открытии конкурсного производства, ведь введение этих процедур влечет прекращение полномочий дан-ного органа. О сохранении названного процессуального права за руководителем должника го-ворится в п. 23 Постановления Пленума ВАС РФ от 15.12.2004 № 9. Это подтверждает и складыва-ющаяся арбитражная практика (например, по-становление ФАС Северо-Западного округа от 18.08.2005 поделу№А42-4977/02). Вместе с тем Закон о банкротстве вводит до-полнительную обязанность единоличного исполнительного органа по отношению к учреди-телям (участникам). Согласно п. 4 ст. 64 Закона он в течение десяти дней с даты вынесения опре-деления о введении наблюдения обязан обратиться к учредителям (участникам) должника с предложением о возможных вариантах удовлетворения требований кредиторов. Это может быть решение о дополнительной эмиссии акций, о финансовой помощи учредителей и иных лиц для погашения долгов кредиторов, о ходатайстве к первому собранию кредиторов о введении фи-нансового оздоровления. Грамотное решение органов управления на данном этапе помогает избежать дальнейших процедур банкротства. Следует отметить, что ст. 75, 76 Закона о бан-кротстве предусматривают дополнительные требования к решению учредителей об обраще-нии к первому собранию кредиторов с ходатайством о введении финансового оздоровления. Такое решение должно содержать сведения:

• об одобрении обращения к первому собра-нию кредиторов о введении финансового оздоровления;
• о предлагаемом учредителями (участника-ми) обеспечении исполнения должником обязательств;
• об утверждении графика погашения задол-женности;
• об утверждении плана финансового оздо-ровления.

Ходатайство подписывает руководителе должника, но к нему прилагается протокол со-брания учредителей (участников) (для унитар-ного предприятия - решение собственнике и иные документы, предусмотренные в ст. 77 Закона. Очень важно при принятии такого решения не нарушить порядок проведения собрания уч-редителей с подобной повесткой дня, ибо в ль бой момент учредитель, ставящий иные цели банкротства, может его оспорить. Необходиу иметь в виду, что указанное решение должно быть принято до первого собрания кредиторов, которое проводится не позднее, чем за десять дней до даты окончания наблюдения. Поскольку срок проведения первого собрания определя-ет временный управляющий, а сроки подготовки и проведения общего собрания регламентированы нормами корпоративного законодательства, единоличному или коллегиальному исполнительному органу будет крайне сложно провести собрание по данному вопросу. На стадии наблюдения деятельность един личного органа управления должника находится не только под контролем учредителей (участников, собственника), но и временного управляющего, который вправе обратиться в арбитражный суд, рассматривающий дело о банкроте! этого должника, с ходатайством об отстранен:-." руководителя в порядке ст. 69 Закона о банкрот-стве. Копия ходатайства до обращения в суд обязательно должна быть направлена руководи-телю должника, представителю учредителей должника, представителю собственника уни-тарного предприятия. Получив от суда определение о принятии хо-датайства к производству, в котором указываются время и место судебного заседания, дан-ные органы должны представить кандидатуру исполняющего обязанности руководителя, что будет крайне сложно сделать при выполнении всех норм корпоративного законодательства, предусмотренных для решения этого вопроса. Если единоличный исполнительный орган изби-рается по уставу корпорации общим собранием, то для его проведения, исходя из процессуаль-ных сроков рассмотрения ходатайства, времени будет недостаточно. В более выгодном положе-нии оказываются общества с ограниченной от-ветственностью и те корпорации, уставы кото-рых назначение единоличных органов управле-ния относят к ведению совета директоров. Анализ рассмотрения ходатайств временных управляющих в Арбитражном суде Удмуртской Республики показал, что данная процедура до-статочно эффективна. Руководители должника, получив упомянутое определение суда, в крат-чайшие сроки исправляют недостатки, что ве-дет к отказу управляющих от своих требований и прекращению производства, возбужденного по ходатайству об отстранении единоличного органа управления. Так, временный управляющий МУЛ «Завьяловское районное производственное объедине-ние жилищно-коммунального хозяйства» отка-зался от ходатайства со ссылкой на устранение директором должника препятствий в осуществ-лении возложенных на управляющего полномо-чий и предоставление им всех необходимых для осуществления анализа финансово-хозяйствен-ной деятельности документов. Вместе тем по каждому из рассматриваемых Арбитражным судом Удмуртской Республики ходатайств неоднократно выносились опреде-ления об отложении судебного заседания, поскольку со стороны органов управления свое-временно не направлялись предложения по но-вым кандидатурам руководителя. Поэтому при удовлетворении судом ходатайства более правильным было бы производить назначение ис-полняющего обязанности руководителя по ус-мотрению суда из числа заместителей руково-дителя с учетом их должностных инструкций и мнения представителя учредителей (участни-ков) должника. По обсуждаемому вопросу в литературе вы-сказываются и другие точки зрения. Например, Е. Дорохина предлагает передать право отстра-нять или назначать руководителя временному управляющему 7 , что, на мой взгляд, неоправдан-но и лишает учредителей всякого контроля за деятельностью временного управляющего. Закон о банкротстве (ст. 35) содержит нор-мы, направленные на обеспечение прав учредителей (участников) посредством участия в деле о банкротстве их представителя. Поня-тие представителя дано в ст. 2 Закона о бан-кротстве. Им может быть: председатель сове-та директоров (наблюдательного совета) или иного аналогичного коллегиального органа, либо лицо, избранное советом директоров (наблюдательным советом) или иным анало-гичным коллегиальным органом управления должника, либо лицо, избранное учредителя-ми (участниками) должника для представле-ния их законных интересов при проведении процедур банкротства. Вместе с тем необходимо констатировать, что такая формулировка Закона позволяет органам управления должника, действия которых неред-ко и приводят к банкротству, выводить процесс банкротства из-под контроля учредителей, по-скольку законный представитель может быть назначен теми же органами управления без прове-дения по этому вопросу собрания участников об-щества или производственного кооператива. Представитель учредителей (участников) на-деляется определенными процессуальными правами, которые при правильном подходе к участию в деле, позволяют обеспечить участни-ков необходимой информацией о состоянии де-ла, а именно:

• участвовать в собрании кредиторов без права голоса и выступать по вопросам повестки собрания кредиторов. В этих целях Закон обя-зывает арбитражного управляющего уведомить представителя о времени, месте, повестке со-брания кредиторов;
• знакомиться с материалами собрания кре-диторов;
• обжаловать неправомерные действия арби-тражного управляющего, нарушающие права и законные интересы участников (учредителей);
• получать от руководителя должника ин-формацию о введении процедуры наблюдения;
• заявлять возражения по размеру и очеред-ности удовлетворения требований кредиторов.

Все это свидетельствует о том, что при прове-дении процедуры наблюдения должны учитываться интересы учредителей (участников), а не только кредиторов и самого должника.

Галина Владимировна ДЕГТЕРЕВА,

руководитель секретариата Арбитражного суда Удмуртской Республики

Институт несостоятельности (банкротства) следует считать неотъемлемым атрибутом рыночной экономики. Наличие рыночных отношений обуславливает неизбежность наступления негативных последствий в виде несостоятельности (банкротства) участников хозяйственных правоотношений, так как предпринимательские отношения всегда предполагают наличие сильных и слабых субъектов бизнеса.

Существование института несостоятельности (банкротства) предполагает активное участие государства в данной сфере правового регулирования с целью защиты интересов лиц, выступающих участниками дела о несостоятельности (банкротства).

Институт банкротства является комплексным правовым институтом, включая в себя нормы как материального, так и процес­суального права. Плюс ко всему, ввиду сложности конкурсных право­отношений, их субъективного состава, а также причин, послуживших началом конкурсного процесса, Федеральный закон от 26 октября 2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве) включает себя нормы как частного, так и публичного характера: гражданского права, уголовного права, административного права, гражданского и арбитражного процесса : правовой сайт. - 2018]. Права и законные интересы в рамках конкурсного процесса должны быть снабжены надежными и действен­ными механизмами защиты, чтобы обеспечить действительный баланс интересов.

Основное влияние на правовой статус субъектов конкурсных правоотношений оказывает специфика этих отношений как комплексных, вызванных неплатежеспособностью (несостоятельностью) хозяйствующего субъекта, а также вызванных целью конкурсного процесса по обеспечению справедливого баланса интересов всех его участников.

Нельзя не отметить, что учредители (участники) должника корпорации заинтересованы в положительных результатах дела о несостоятельности (банкротстве) не меньше иных субъектов конкурсных правоотношений. Однако, несмотря на наличие данного интереса, законодатель с осторожностью подходит к наделению активным участием учредителей (участников) должника в рамках процедур несостоятельности (банкротства).

Нормы Закона о банкротстве не позволяют учредителям (участникам) корпорации оказывать влияние на ход дела о несостоя­тельности (банкротства), что является недопустимым ограничением. Учредители (участники) должника в наибольшей степени заинтересованы в восстановлении платежеспособности должника, поэтому неспра­ведливое ограничение реализации данного интереса ставит учредителей (участников) должника в неравное положение с субъектами с абсолютно противоположными стремлениями (кредиторов должника). Данное обстоятельство идет в разрез с принципом, который ставит перед собой Закон о банкротстве, а именно обеспечение баланса интересов субъектов конкурсных отношений. Правоприменительная практика по делам, связанным с несостоятельностью (банкротством) юридических лиц, во многом восполняет пробелы законодательства о (несостоятель­ности) банкротстве.

До внесения изменений в ст. 35 Закона о банкротстве законодатель долгое время не уделял должного внимания проблеме правового положения учредителей (участников) в конкурсных правоотношениях и особенно механизму защиты прав и законных интересов. Наличие данного недостатка отмечалось еще в период действия предыдущего Закона о банкротстве от 1998 г .

В процессе несостоятельности (банкротства) принимают участие две группы субъектов: лиц участвующих в деле и лиц, участвующих в арбитражном процессе по делу о банкротстве (ст.ст. 34, 35 Закона о банкротстве). В данных положениях закона отсутствует упоминание об учредителях (участниках) должника, которые являются, безусловно, заинтересованными лицами в исходе всего конкурсного процесса.

Введение в Закон о банкротстве такого субъекта, как представитель учредителей (участников) должника, обусловлено необходимостью аккумулирования интересов всех учредителей (участников) и исключения возможного конфликта интересов в рамках процедур банкротства. Однако, руководствуясь лишь принципом удобство, недопустимо ограничение возможности учредителей (участников) корпорации действовать наряду со своим представителем деле о банкротстве, аналогично механизму взаимоотношений арбитражный управляющий и кредиторы.

Закон о банкротстве в ст. 2 дает определение понятию представитель учредителя (участника) должника и тем самым предлагает различные варианты выбора субъекта представительства интересов учредителей (участников) должника. В качестве такового может выступать: председатель совета директоров (наблюдательного совета) или иного аналогичного коллегиального органа управления должника; лицо, избранное советом директоров (наблюдательным советом) или иным аналогичным коллегиальным органом управления должника; лицо, избранное учредителями (участниками) должника. Перечень субъектов, которые могут быть правомочны представлять интересы учредителей (участников) должника обширен и возникает вопрос, каким образом в одном случае в качестве представителя будет выступать, к примеру, председатель совета директоров, а в другом представитель, избранный учредителями (участниками).

Представляется необходимым, определить в Законе о банкротстве конкретный вариант выбора представителя учредителей (участников). Наиболее подходящим видится самостоятельное избрание учредителям (участниками) своего представителя, данный вариант в наибольшей степени обеспечивает интересы учредителей (участников).

В судебной практике и в разъяснениях высших судов имеет место, в ряде случаев, наделение представителя учредителей (участников) статусом лиц, участвующих в деле о банкротстве. В соответствии с абзацем 2 пункта 14 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22 июня 2012 года № 35 «О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотре­нием дел о банкротстве» (ред. от 21.12.2017) : правовой сайт. - 2018] к основным участвующим в деле о банкротстве лицам (далее - основные участники дела о банкротстве), которые также признаются непосредственными участниками всех обособленных споров в судах всех инстанций, относятся в том числе и представитель учредителей (участников) должника в процедурах внешнего управления и конкурсного произ­водства. Данное разъяснение, является важным гарантом интересов учредителей (участников) должника в конкурсных правоотношениях, так как, ввиду прекращения деятельности руководителя должника в данных процедурах, возникает проблема защиты прав и законных интересов должника в данных процедурах при злоупотреблении со стороны иных лиц, участвующих в деле. Подобную роль в силу разъяс­нения, данного в вышеуказанном Пленума Высшего арбитражного суда, сможет взять на себя представитель учредителей (участников).

В процедурах внешнего управления и конкурсного производства представитель учредителей (участников) должника либо собственника должника - унитарного предприятия реализуют право на отвод одной из кандидатур арбитражного управляющего от имени должника. Данный тезис находит отражение в п. 5 разъяснении Пленума Верховного Арбитражного суда от 08.04.2003 № 4 . Кроме того, в п. 41 Постановления Пленума ВАС РФ от 22.06.2012 № 35 представитель учредителей (участников) в ходе конкурсного производства обладает правами лиц, участвующих в деле о банкротстве. В частности, представитель вправе обжаловать судебные акты, принятые до процедуры конкурсного производства, а также решение о признании должника банкротом в пределах общих процессуальных сроков на их обжалование.

Представитель учредителей (участников) корпорации обладают правом присутствовать на собрании кредиторов без права голоса согласно ст. 12 Закона о банкротстве. Представитель учредителей (участников) должника вправе выступать по вопросам повестки собрания кредиторов. Данное правомочие не предполагает возникновение у представителя управленческих функции, а лишь позволяет косвенно повлиять на решение, которые будет принято на собрании кредиторов.

Дискуссионным представляется также вопрос о том, когда может быть избран представитель учредителей (участников). К примеру, в процедуре конкурсного производства в силу п. 2 ст. 126 Закона о банкротстве, «прекращаются полномочия руководителя должника, иных органов управления должника за исключением полномочий общего собрания участников должника принимать решения о заключении соглашений об условиях предоставления денежных средств третьим лицом или третьими лицами для исполнения обязательств должника». В силу прямого толкования норм Закона о банкротстве учредители (участники) могут быть лишены права избрания своего представителя. Отсутствие представителя, безусловно, лишает учредителей (участников) должника возможности должным образом защищать свои права, к примеру, применив такое средство защиты, как оспаривание действие и (или) бездействий арбитражного управляющего. Таким образом, пред­ставляется необходимым, с целью гарантии реализации учреди­телями (участниками) должника права выбора кандидатуры представителя учредителей (участников) должника, в рамках конкурсного производства внести изменения в п. 2 ст. 126 Закона о банкротстве относительно полномочий, сохраняемых за общим собранием должника и включить полномочие, связанное с избранием кандидатуры представителя учредителей (участников) на заседании общего собрании должника.

Представляется интересной позиция, которая нашла отражение в судебной практике. Верховным судом РФ был сделан вывод, согласно которому наличие корпоративного конфликта и отсутствие у участников, обладающих равными долями общества, возможности выбрать предста­вителя не должны препятствовать реализации права участника должника на судебную защиту : правовой сайт. - 2018].

Суммируя изложенное, следует отметить, что правовое положение представителя учредителей (участников) должника требует более детальной проработки, так как необходимо обеспечение баланса интересов всех участников конкурсных правоотношений. Кроме того, необходимо обеспечить активное участие учредителей (участников) должника, наряду с представителем, в конкурсных правоотношениях, так как они являются лица в действительности заинтересованными в восстановлении платежеспособности должника.

Список литературы:

1. Витрянский В.В. Новое в правовом регулировании несостоятельности (банкротства) // Хозяйство и право. 2003. № 1. – 7-8 с.
2. Федеральный закон от 26 октября 2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (ред. от 07.03.2018) // «Консультант Плюс» [Электронный ресурс]: правовой сайт. - 2018.
3. Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22 июня 2012 года № 35 «О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве» (ред. от 21.12.2017) // «Консультант Плюс» [Электронный ресурс]: правовой сайт. – 2018.
4. Постановление Пленума Высшего Арбитражного суда Российской Федерации от 08.04.2003 № 4 «О некоторых вопросах, связанных с введением в действие ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» // «Вестник ВАС РФ», № 6, 2003.
5. Определение Верховного Суда Российской Федерации от 14.06.2016 по делу № 304-ЭС15-20105 СКЭС // «Консультант Плюс» [Электронный ресурс]: правовой сайт. - 2018.

При банкротстве юридического лица законодательство гарантирует соблюдение прав и законных интересов участников процедуры банкротства: кредиторов, должника и общества. Основным субъектом соблюдения их прав и законных интересов является арбитражный управляющий, назначенный судом для проведения процедуры банкротства. Но это только в идеале.

На практике сам арбитражный управляющий не редко является нарушителем прав и законных интересов лиц, участвующих в деле. В этом случае должник и кредиторы в соответствии с пунктом 1 статьи 60 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» № 127-ФЗ от 26.10.2002 г. (далее по тексту – Закон о банкротстве) могут подать в суд жалобу о признании действий или бездействие арбитражного управляющего незаконными и потребовать восстановления нарушенных прав. Суды в большинстве случаев встают на сторону кредиторов и должника.

Законодатель предусмотрел возможность не отстранять их от процедуры банкротства и ввел в состав лиц, участвующих в деле представителя участников должника, наделив его полномочиями присутствовать на собраниях кредиторов с правом выступления по вопросам повестки дня, обжаловать в суде действия и бездействие арбитражного управляющего. Однако, как говорится, «Благими намерениями выложена дорога в ад».

Казус заключается в том, что участники должника могут выбрать своего представителя до начала процедуры банкротства и представить протокол об избрании представителя в арбитражный суд, рассматривающий дело о банкротстве.

Если среди участников должника есть согласие, то даже после возбуждения процедуры банкротства они могут избрать своего представителя и, таким образом, опосредованно вступить в дело о банкротстве и контролировать соблюдение законности арбитражным управляющим.

В случае когда между участниками должника нет согласия, а у каждого из участников нет необходимого большинства голосов либо в отношении должника уже введена процедура конкурсного производства, избрание представителя должника представляется невозможным.

Во-первых, вопрос об избрании представителя участников должника принимается на внеочередном общем собрании участников должника простым большинством голосов.

Во-вторых, конкурсный управляющий, являющийся руководителем должника, обязан по требованию участника созвать внеочередное общее собрание. Он явно не будет заинтересован в появлении еще одного лица, участвующего в арбитражном деле с правом подачи жалоб на арбитражного управляющего.

В-третьих, последствием открытия конкурсного производства, в соответствии с п. 2 ст. 126 Закона о банкротстве, прекращаются полномочия руководителя должника, иных органов управления должника за исключением полномочий общего собрания участников должника принимать решения о заключении соглашений об условиях предоставления денежных средств третьим лицом или третьими лицами для исполнения обязательств должника. Таким образом, участники должника в конкурсном производстве вообще не смогут избрать своего представителя.

Какие риски для участников должника могут наступить, если они не выберут своего представителя?

Основной риск связан с имуществом должника и определением его стоимости. Это, например, небрежное проведение инвентаризации арбитражным управляющим, бездействие по розыску имущества должника, находящегося у третьих лиц, или документов, подтверждающих права должника на имущество, некачественное проведение оценки стоимости или занижение стоимости имущества, непринятие мер по сохранности имущества.

Далее может возникнуть риск допущения арбитражным управляющим нарушений при продаже имущества должника. Например, нарушение порядка проведения торгов, дробление лота с целью снижения цены продажи, продажа заинтересованным лицам, списание имущества.

Все указанные нарушения приведут к тому, что требования кредиторов не будут удовлетворены в большем объеме, чем это могло быть при надлежащем контроле за действиями арбитражного управляющего со стороны участников должника.

Последствия могут быть весьма печальны: участники должника при наличии оснований, указанных в Законе о банкротстве, могут быть привлечены к субсидиарной ответственности. Размер субсидиарной ответственности будет равен совокупному размеру требований кредиторов, не погашенными по причине недостаточности имущества должника.

Стоит обратить особое внимание, что если арбитражным управляющим будет подан иск о привлечении участников должника к субсидиарной ответственности, а представитель участников не был своевременно избран, то участники должника будут лишены возможности эффективно защищать свои права, избрав такой способ защиты, как оспаривания действий бездействия арбитражного управляющего. Об этом свидетельствует многочисленная практика оставления без рассмотрения заявлений и жалоб участников должника на том основании, что они не являются лицами, участвующими в арбитражном процессе по делу о банкротстве и что в материалы дела не были представлены доказательства проведения собрания участников должника с повесткой дня об избрании представителя должника.

Каким образом минимизировать риски нарушения прав участников должника арбитражным управляющим? Закон о банкротстве предусматривает только один вариант – избрание представителя участников должника. Для этого мы рекомендуем следующее:

1. До начала процедуры банкротства провести внеочередное общее собрание участников с повесткой дня об избрании представителя должника. Это самый простой совет, когда среди участников должника есть согласие.
2. Если на собрании участников должника согласия нет, и не удается выбрать одну кандидатуру представителя, то можно выбрать независимую кандидатуру, которая устроит всех участников. Это может быть специалист юридической фирмы, который будет сопровождать процедуру банкротства в интересах всех участников должника и оказывать юридическую поддержку в случае предъявления к участникам должника требований по субсидиарной ответственности.

В случае если на собрании не был избран представитель должника, то каждому участнику придется самостоятельно защищать свои нарушенные права. Это возможно, даже несмотря на сложившуюся отрицательную практику допуска в дело о банкротстве участников должника.

Как это возможно? Если участник должника докажет, что между ним и остальными участниками должника имеется корпоративный спор, и поэтому они не могут провести внеочередное собрание участников либо не могут согласовать единую кандидатуру представителя. В этом случае мы рекомендуем применить правовую позицию, сформулированную в Постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 18.02.2014 № 8457/13, в которой указано, что при наличии корпоративного конфликта между участниками общества, обладающими равными долями по 50 % в уставном капитале, существенно затруднен выбор представителя участников должника. При таких обстоятельствах участник должника был допущен к участию в деле самостоятельно без представителя участников должника.

Используя указанную правовую позицию и доказав невозможность избрания представителя должника, можно добиться рассмотрения жалобы участника должника на действия и бездействия конкурсного управляющего. Так, например, специалистам Юридической фирмы «КЛИФФ» удалось отменить Определение Арбитражного суда города Москвы по делу № А40-109106/11 о возврате без рассмотрения жалобы участника ООО «Шаланда-М» Вишневской А.Г. на бездействие конкурсного управляющего и вернуть вопрос на рассмотрение в суд первой инстанции (Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 12.08.2015 г. по делу N А40-109106/11).

Посмотрим, как отреагирует суд на зарождающуюся новую практику, когда участники должника смогут сами защищать свои права.

Гладышев Дмитрий, Руководитель практики банкротства гражданско-правового департамента, Юридическая фирма « КЛИФФ »

Автор настоящей работы – Наталья Анатольевна Емелькина, кандидат юридических наук, начальник отдела по надзору за соблюдением федерального и регионального законодательства Прокуратуры Республики Мордовия. В работе обосновываются целесообразность расширения прав учредителей (участников) должника и необходимость их защиты с учетом действующего законодательства и судебной практики разрешения споров о банкротстве юридических лиц, а также соотношения отдельных норм Закона о банкротстве и Гражданского кодекса РФ, Арбитражного процессуального кодекса РФ, отдельных федеральных законов. Рассматриваются вопросы правового статуса учредителей (участников) должника в деле о несостоятельности (банкротстве), способы защиты прав учредителей (участников) должника в процедурах наблюдения, внешнего управления, финансового оздоровления, конкурсного производства и мирового соглашения, а также комплекс правоотношений, возникающих в рамках их применения к должнику. Исследуются общественные отношения, возникающие между учредителями (участниками) должника – юридического лица и самим должником, органами управления должника, конкурсными кредиторами и третьими лицами, арбитражными управляющими при возбуждении арбитражным судом дела о несостоятельности (банкротстве) должника и применении процедур банкротства. Выводы и предложения, изложенные в книге, могут быть использованы в научно-исследовательской деятельности, правоприменительной практике судебных, правоохранительных, контролирующих органов, а также гражданами при реализации конституционных прав на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности.

Из серии: Теория и практика гражданского права и гражданского процесса

* * *

компанией ЛитРес .

Общая характеристика правового статуса учредителей (участников) должника в деле о несостоятельности (банкротстве)

1.1. Понятие учредителя (участника) должника в деле о несостоятельности (банкротстве)

Одной из основных целей Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» является обеспечение прав реальных или потенциальных кредиторов путем создания условий для справедливого удовлетворения их экономических и юридических интересов. В делах о несостоятельности (банкротстве) (далее – банкротство) арбитражные суды устанавливают юридический факт несостоятельности должника, что влечет возникновение обязательств должника по платежам своим контрагентам – конкурсным кредиторам, требования которых удовлетворяются по особым правилам конкурсного производства.

Стержнем процедуры несостоятельности в большинстве случаев является столкновение интересов основных участников или акционеров должника (т. е. тех, кто до начала процедуры банкротства реально мог определять стратегию деятельности должника и через его исполнительные органы фактически распоряжаться его имуществом) и кредиторов. Степень интенсивности и остроты указанного конфликта в значительной мере зависит от величины оставшихся у должника активов, размера долга как перед отдельными кредиторами, так и в целом, степени криминализации субъектов процедуры банкротства, связей с властью и т. д.

Правовые отношения, складывающиеся при банкротстве, несомненно, влияют на права и обязанности учредителей (участников) должника, в связи с этим последние всегда заинтересованы в исходе дела о банкротстве должника.

Как указывалось выше, российский законодатель долгое время игнорировал интересы учредителей (участников) должника, не предоставляя им каких-либо прав и обязанностей на участие в процедурах банкротства и при судебном рассмотрении дел данной категории. Однако существовавшая неурегулированность в деле о банкротстве правового положения учредителей (участников) должника воспринимается двояко: одни авторы видят в этом отсутствие у участников полномочий при применении процедур банкротства, другие – напротив, отсутствие ограничений на реализацию ими своих прав.

Так, В. В. Витрянский отмечает, что «серьезным недостатком содержавшихся в Законе 1998 г. положений о круге лиц, участвующих в деле о банкротстве, а также лиц, участвующих в арбитражном процессе по делу о банкротстве, было то, что среди них при проведении таких основных процедур, как внешнее управление и конкурсное производство, не оказывалось ни одного лица, заинтересованного в защите прав должника. В частности, акционеры и иные учредители (участники) хозяйственного общества или товарищества – должника, подвергнувшегося банкротству, не были представлены среди названных лиц. Закон исправил эту ошибку в правовом регулировании. Согласно ст. 35 Закона к лицам, участвующим в арбитражном процессе по делу о банкротстве, теперь наряду с представителями работников должника отнесены также представитель учредителей (участников) должника и представитель собственника имущества должника – государственного или муниципального предприятия. Для обеспечения прав и интересов должника указанные лица наделены необходимыми полномочиями».

Предоставление законом учредителям (участникам) должника конкретных прав в деле о банкротстве является прогрессивным моментом как в целях защиты как своих интересов, так и прав и интересов должника.

Как пишет М. В. Телюкина, «положение учредителей (участников) должника значительно изменилось по сравнению с тем, каким оно было в соответствии с Законом 1998 г., – в настоящее время участникам юридического лица предоставлены определенные права, цель которых – не допустить использование конкурсного права для “передела собственности”, т. е. для того, чтобы минимизировать влияние участников на управление юридическим лицом, передав его, соответственно, заинтересованным в этом субъектам». Из данного высказывания следует, что предоставление прав учредителям (участникам) должника осуществлено с целью ограничения их полномочий на управление юридическим лицом.

Права учредителя (участника) должника при банкротстве, по мнению Т. А. Лазаревой, должны соответствовать вводимым в его отношении ограничениям по управлению делами должника и распоряжению его имуществом и тем правовым последствиям, которые могут быть на него возложены в связи с банкротством должника.

Анализ законодательства о несостоятельности (банкротстве) в то же время свидетельствует о том, что его нормы, несомненно, ограничивают обязательственные права учредителей (участников) должника при процедурах банкротства, как путем прямых ограничений их прав (запрет на выход из числа участников), так и опосредованно, путем ограничения компетенции органов управления должника, предоставления части их полномочий общему собранию (комитету) кредиторов, арбитражному управляющему. Кроме того, согласно Закону так называемые третьи лица наделяются полномочиями, аналогичными тем, которые предоставлены учредителям (участникам) должника, что может вызвать конкурентные ситуации. Например, третье лицо (третьи лица), также как и учредители (участники) должника, вправе по согласованию с должником обратиться к собранию кредиторов или в арбитражный суд с ходатайством о введении процедуры финансового оздоровления, предложив необходимое обеспечение исполнения должником обязательств в соответствии с графиком погашения задолженности (п. 1 ст. 78). Ему же наряду с учредителями (участниками) должника предоставлена возможность в любое время до окончания внешнего управления в целях прекращения производства по делу о банкротстве удовлетворить требования кредиторов в соответствии с реестром таких требований или предоставить должнику средства, достаточные для удовлетворения всех требований кредиторов (ст. 113). Допускается также заключение соглашения между третьим лицом и органами управления должника, уполномоченными в соответствии с учредительными документами принимать решения о заключении крупных сделок, об иных условиях предоставления денежных средств для исполнения обязательств должника (п. 4 ст. 113). В аналогичном порядке третьим лицом могут быть удовлетворены требования кредиторов по обязательствам должника и в ходе конкурсного производства (п. 1 ст. 142).

Для выяснения сути отношений, возникающих между учредителями (участниками) должника и самим должником, остановимся на природе отношений учредителей (участников) и созданного ими юридического лица в целом.

В соответствии с п. 2 ст. 1 Закона о банкротстве действие Закона распространяется на все юридические лица, за исключением казенных предприятий, учреждений, политических партий и религиозных организаций. В сравнении с Законом 1998 г. круг должников расширен, что позволяет утверждать и о расширении круга возможных учредителей (участников) должника. Признание юридического лица банкротом и его ликвидация влекут прекращение теперь уже не только обязательственных прав учредителей (участников) должника – коммерческих организаций, но и прав собственности и иных вещных прав.

Участниками регулируемых гражданским законодательством отношений являются граждане и юридические лица. В этих отношениях могут участвовать также Российская Федерация, субъекты Российской Федерации и муниципальные образования (ч. 2 п. 1 ст. 2 ГК РФ). Все перечисленные субъекты гражданско-правовых отношений вправе учреждать юридические лица. Правда, имеются случаи, когда законом устанавливается прямой запрет определенным участникам на учреждение конкретных видов юридических лиц.

Исходя из смысла ст. 66 ГК РФ, ст. 10 Федерального закона «Об акционерных обществах» (далее – Закон об АО), п. 2 ст. 7 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью» (далее – Закон об ООО) государственные органы, в том числе комитеты по управлению имуществом субъектов Российской Федерации, и органы местного самоуправления, а также комитеты по управлению имуществом муниципальных образований не могут выступать участниками, в том числе учредителями, хозяйственных обществ, за исключением случаев, когда комитеты по управлению имуществом являются учредителями акционерных обществ, созданных в процессе приватизации в соответствии с законодательством о приватизации.

Если общество создается не путем приватизации государственного (муниципального) имущества, собственник в лице комитета по управлению государственным (муниципальным) имуществом не имеет права выступать его учредителем. Данное обстоятельство является основанием для удовлетворения судами исков о признании недействительными учредительных документов общества и изъятии у последнего имущества, внесенного комитетом по управлению имуществом в качестве вклада в уставный капитал.

Например, прокурором г. Москвы оспорены нормативные правовые акты Правительства г. Москвы о порядке внесения прав землепользования в качестве вклада города в уставный капитал созданных акционерных обществ. Согласно указанным актам город в результате внесения прав землепользования становился акционером и получал возможность получать дивиденды от деятельности акционерных обществ. Между тем практика складывается неоднозначно.

В российском законодательстве определения «учредитель юридического лица» и «участник юридического лица» отсутствуют, а лишь перечисляются действия, совершаемые ими при создании юридического лица. Так, согласно ч. 2 п. 2 ст. 52 ГК РФ в учредительном договоре учредители обязуются создать юридическое лицо, определяют порядок совместной деятельности по его созданию, условия передачи ему своего имущества и участия в его деятельности. Договором определяются также условия и порядок распределения между участниками прибыли и убытков, управления деятельностью юридического лица, выхода учредителей (участников ) из его состава.

Часто отличия между учредителем и участником юридического лица пытаются выявить на примере учредителей (участников) акционерного общества. Следует различать акционеров-учредителей и акционеров, ставших участниками общества в результате подписки на акции. Из смысла ст. 98 ГК РФ можно сделать вывод о том, что под учредителями законодатель подразумевает лиц, заключивших между собой договор, определяющий порядок осуществления ими совместной деятельности по созданию общества. Закон об АО установил, что «учредителями общества являются граждане и (или) юридические лица, принявшие решение о его учреждении» (ст. 10). Сточки зрения В. Мамая, такое определение понятия учредителей неполно, поскольку учреждение общества включает в себя не только принятие решения об учреждении общества, но и совершение других действий, направленных на создание общества (проведение подписки на акции, утверждение устава общества, оплата части уставного капитала и т. д.). Под учредителями, по его мнению, следует понимать лиц, принявших решение об учреждении общества и совершивших действия, направленные на его создание, завершившиеся государственной регистрацией общества как юридического лица. По мнению Д. Р. Билаловой, понятие «акционер» (участник) более широкое, чем «учредитель», и обозначает лиц, которые приобрели акции акционерного общества (в установленном законодательством и уставом порядке) и имеют обязательственные права в отношении этого общества. Вместе с тем она отмечает, что только учредители общества могут стать его акционерами на момент учреждения общества. Ею также сделан вывод о том, что акционерное общество, созданное в процессе приватизации, не может иметь учредителей, так как создается путем реорганизации уже существующего юридического лица. На наш взгляд, учредители юридического лица – это лица, подписавшие учредительный договор о создании юридического лица, а в случае одного учредителя – лицо, принявшее решение о создании юридического лица. Лица, приобретшие акции или паи (доли) в уставном капитале юридического лица, в последующем становятся участниками юридического лица.

По общему правилу, закрепленному в п. 3 ст. 56 ГК РФ, учредитель (участник) юридического лица или собственник его имущества не отвечают по обязательствам юридического лица, а юридическое лицо не отвечает по обязательствам учредителя (участника) или собственника. Учредитель, внеся свое имущество или имущественные права в качестве вклада в уставной капитал юридического лица, изначально и осознанно рискует стоимостью данного вклада.

В связи с этим встает вопрос: зачем защищать права учредителей (участников) юридического лица в гражданско-правовых отношениях, в том числе в отношениях несостоятельности (банкротства) должника? Нормальный гражданский оборот предполагает не только признание за субъектами определенных гражданских прав, но и обеспечение их надежной правовой охраны. Как и любое субъективное право, право на защиту включает в себя, с одной стороны, возможность совершения управомоченным лицом собственных положительных действий и, с другой стороны, возможность требования определенного поведения от обязанного лица.

В то же время ГК РФ, Закон о банкротстве и иные федеральные законы содержат ряд норм о гражданско-правовой ответственности учредителей (участников) должника. В частности, в ст. 10 Закона о банкротстве «Ответственность гражданина-должника и органов управления должника» содержатся основания для привлечения виновных учредителей (участников) к субсидиарной ответственности и обязанность по возмещению причиненных должнику и кредиторам убытков.

Чем же вызывается потребность защиты прав учредителей (участников) должника в отношениях несостоятельности (банкротства)? Например, М. В. Телюкина отмечает: «…отнесение участников (учредителей) юридического лица к числу неконкурсных кредиторов обычно оправдывают их статусом, поскольку это лица, непосредственно участвующие в деятельности юридического лица и рискующие своим вкладом в капитале юридического лица (полные товарищи, коммандитисты, акционеры, обладатели долей в обществах с ограниченной и дополнительной ответственностью, а также в кооперативе). Кроме того, возможно, что в той или иной степени действия учредителей (участников) повлекли возникновение финансовых трудностей у должника». Однако, по нашему мнению, это возможные частные случаи, которые более характерны для органов управления юридического лица.

По этому же поводу В. В. Витрянский пишет: «Обязательства перед учредителями (участниками) должника – юридического лица, вытекающие из такого участия (например, обязанности по выплате дивидендов акционерам), носят внутренний характер и не могут конкурировать с так называемыми внешними обязательствами, т. е. обязательствами должника как участника имущественного оборота перед иными участниками имущественного оборота. Учредители (участники) должника – юридического лица должны нести риск отрицательных последствий, связанных с деятельностью такого юридического лица. Поэтому все, что могут учредители (участники) должника, – это заявить свои права на имущество должника, оставшееся после погашения его обязательств перед остальными кредиторами».

На наш взгляд, защита прав учредителей (участников) должника в отношениях несостоятельности (банкротства) вызвана как защитой публичных государственных интересов, так и частных интересов юридических и физических лиц, что, в свою очередь, влияет на привлекательность инвестиций и стабильность гражданского оборота.

Конституцией Российской Федерации гарантируются свобода экономической деятельности, составляющая одну из основ конституционного строя Российской Федерации (ч. 1 ст. 8), а также такие основные неотчуждаемые права и свободы человека, как право на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности (ч. 1 ст. 34), право иметь имущество в собственности, владеть, пользоваться и распоряжаться им как единолично, так и совместно с другими лицами (ч. 2 ст. 35). Принципом экономической свободы предопределяются конституционно гарантируемые правомочия, составляющие основное содержание конституционного права на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности. Реализуя данное право, закрепленное в ст. 34 (ч. 1) Конституции РФ, граждане вправе определять сферу этой деятельности и осуществлять соответствующую деятельность в индивидуальном порядке либо совместно с другими лицами путем участия в хозяйственном обществе, товариществе или производственном кооперативе, т. е. посредством создания коммерческой организации как формы коллективного предпринимательства, самостоятельно выбирать экономическую стратегию развития бизнеса, использовать свое имущество с учетом установленных Конституцией РФ гарантий права собственности (ч. 3 ст. 35) и поддержки государством добросовестной конкуренции (ч. 1 ст. 8; ч. 2 ст. 34).

Деятельность учредителей (участников) юридических лиц не является предпринимательской, поскольку не представляет собой самостоятельной, осуществляемой на свой страх и риск деятельности, цель которой – систематическое получение прибыли от пользования имуществом, продажи товаров, выполнения работ или оказания услуг лицам, зарегистрированным в этом качестве в установленном законом порядке. Деятельность учредителей (участников) юридических лиц относится к иной не запрещенной законом экономической деятельности. Она также влечет определенные экономические риски, поскольку само юридическое лицо осуществляет предпринимательскую деятельность. Основой конституционно-правового статуса участников (учредителей) юридического лица, как отмечено выше, является их право на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности. Данное право ими реализуется через владение акциями и паями, удостоверяющими обязательственные права по отношению к юридическому лицу. Имущественные права требования также охватываются понятием «имущество», а, следовательно, обеспечиваются конституционно-правовыми гарантиями, включая охрану законом прав учредителей (участников) юридического лица, в том числе мелких учредителей (участников), миноритарных (мелких) акционеров как слабой стороны в системе корпоративных отношений, и судебную защиту нарушенных прав (ст. 35, 46 Конституции РФ).

Согласно Конституции РФ государственная защита прав и свобод человека и гражданина в Российской Федерации гарантируется (ч. 1 ст. 45). Таким образом, поскольку это конституционное право, оно должно обеспечиваться конституционно-правовыми гарантиями, включая охрану прав участников (учредителей) юридического лица и судебную защиту нарушенных прав (ч. 1 и 3 ст. 35, ч. 1 ст. 46 Конституции РФ). В свою очередь эти гарантии направлены на достижение таких публичных целей, как привлечение частных инвестиций в экономику и обеспечение стабильности общественных отношений в сфере гражданского оборота. Исходя из этого Гражданским кодексом РФ и законодательством об отдельных видах юридических лиц должен быть закреплен механизм защиты прав учредителей (участников) юридических лиц, в том числе при несостоятельности (банкротстве) юридического лица.

Предпринимательская деятельность в организационно-правовых формах, предусмотренных ГК РФ, затрагивает интересы большого числа лиц – учредителей (участников) должника, кредиторов, инвесторов, а также публичные интересы. Осуществляя регулирование порядка создания и правового положения отдельных юридических лиц, прав и обязанностей их учредителей (участников), а также обеспечивая защиту прав и интересов учредителей (участников), государство действует в определенных Конституцией РФ пределах, исходя из того, что оно не вправе лишать юридические лица их правомочий, составляющих основное содержание конституционного права на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской деятельности.

Поскольку в процессе предпринимательской деятельности юридического лица, а тем более в отношениях несостоятельности (банкротства) могут сталкиваться интересы учредителей (участников) и кредиторов, учредителей (участников) и руководителей (менеджмента) юридического лица, учредителей (участников) – владельцев крупных пакетов акций, паев (долей) и мелких учредителей (участников), например миноритарных акционеров, одной из основных задач гражданского законодательства, в том числе о несостоятельности (банкротстве ), является обеспечение баланса их законных интересов с учетом того, что Конституция РФ закрепляет принцип, согласно которому осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц (ч. 3 ст. 17), и гарантирует каждому судебную защиту его прав и свобод (ч. 1 ст. 46).

В развитие названных конституционных положений и на основе общеправовых принципов юридического равенства, неприкосновенности собственности и свободы договора Гражданский кодекс РФ в качестве основных начал гражданского законодательства закрепляет равенство, автономию воли и имущественную ответственность участников гражданско-правовых отношений, недопустимость произвольного вмешательства кого-либо в частные дела (п. 1 ст. 1 ГК РФ). В ст. 10 ГК РФ закреплен принцип недопущения осуществления действий граждан и юридических лиц исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребления правом в иных формах.

Изучение правового статуса учредителя (участника) должника в деле о банкротстве свидетельствует о том, что учредители находятся в более «уязвимом» положении по сравнению с другими участниками отношений несостоятельности. Как отмечалось выше, они лишены права самостоятельно обращаться в арбитражный суд о признании должника несостоятельным (банкротом), лично представлять свои интересы как в собраниях кредиторов, в процедурах банкротства, так и в арбитражном суде в ходе конкурсного процесса, назначения экспертизы о наличии признаков фиктивного или преднамеренного банкротства должника, признания сделок недействительными, совершенными должником, а также арбитражными управляющими в ущерб должнику, и т. д. По сути, законодательство о несостоятельности (банкротстве) учредителей (участников) должника ограничивает их в гражданских правах.

Права владения, пользования и распоряжения имуществом, а также свобода предпринимательской деятельности и свобода договора могут быть ограничены федеральным законом, но только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства (ч. 3 ст. 55 Конституции РФ), что корреспондирует положения ст. 1 Протокола № 1 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод, в силу которой право каждого физического и юридического лица на уважение принадлежащей ему собственности и ее защиту (и вытекающая из этого свобода пользования имуществом, в том числе в целях осуществления предпринимательской деятельности), не умаляет право государства обеспечивать выполнение таких законов, какие ему представляются необходимыми для осуществления контроля за использованием собственности в соответствии с общими интересами.

Поэтому, регулируя посредством гражданского законодательства предпринимательскую деятельность коммерческих организаций, федеральный законодатель в соответствии со ст. 71 (п. «в» и «о») Конституции РФ обязан учитывать, что, по смыслу положений ст. 55 (ч. 3) Конституции РФ во взаимосвязи с ее ст. 8, 17, 34 и 35, возможные ограничения федеральным законом прав владения, пользования и распоряжения имуществом, а также свободы предпринимательской деятельности и свободы договоров, исходя из общих принципов права, должны отвечать требованиям справедливости, быть адекватными, пропорциональными, соразмерными и необходимыми для защиты конституционно значимых ценностей, в том числе прав и законных интересов других лиц.

Отсутствие у учредителей (участников) должника права обращаться в арбитражный суд с заявлением о признании должника – созданного ими юридического лица несостоятельным (банкротом), лично представлять свои интересы при применении к должнику процедур банкротства, признания сделок, совершенных должником (ст. 103 Закона), недействительными вряд ли можно связать с защитой основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства. Более того, лишение учредителей (участников) должника указанных прав никак не отвечает требованиям справедливости, эти ограничения не адекватны, не пропорциональны, не соразмерны, и их введение не обосновано защитой конституционно значимых ценностей, в том числе прав и законных интересов других лиц.

По своей сути права обращаться в арбитражный суд с заявлением о признании должника несостоятельным (банкротом), лично представлять свои интересы при применении к должнику процедур банкротства, предъявлять иски о признании сделок, совершенных должником, недействительными являются способами защиты гражданских прав учредителей (участников ) должника (ст. 12 ГК РФ). Перечень способов защиты гражданских прав, закрепленный в ст. 12 ГК РФ, не является исчерпывающим и может расширяться за счет способов, предусмотренных другими законами.

Учитывая предусмотренную законом повышенную ответственность учредителей (участников) должника по обязательствам должника, по нашему мнению, необходимо предоставить им право обращения в суд с заявлением о признании должника несостоятельным (банкротом). Не дожидаясь, когда задолженность должника увеличится, учредитель (участник) должника должен иметь возможность предотвратить свою гражданско-правовую ответственность путем инициирования в суд заявления о признании должника банкротом, т. е. использовать один из способов защиты права – пресечение действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения. Интерес обладателя субъективного права выражается в том, чтобы прекратить (пресечь) нарушение его права на будущее время или устранить угрозу его нарушения.

В Законе данный вопрос решен иначе. Учредители (участники) должника это право реализуют путем принятия органом должника, уполномоченным в соответствии с учредительными документами должника на принятие решения о ликвидации должника, решения об обращении в арбитражный суд с заявлением должника. В случае принятия такого решения руководитель должника обязан обратиться с заявлением должника в арбитражный суд не позднее чем через месяц с даты его принятия (ст. 9 Закона). Непредставление руководителем должника заявления влечет за собой субсидиарную ответственность по обязательствам должника, возникшим после истечения месячного срока, предусмотренного законом для направления заявления в суд (п. 2 ст. 10 Закона). Если, допустим, инициатива одного из учредителей (участников) должника об обращении в арбитражный суд с заявлением должника другими учредителями (участниками) не поддерживается и соответствующее решение не принимается, то учредитель (участник) должника лишается права предупредить или пресечь свою имущественную ответственность. Аналогичная ситуация может сложиться, когда отдельные учредители не голосовали или голосовали против решений, которые в дальнейшем довели юридическое лицо до банкротства.

При таких обстоятельствах не легче ли правом обращения в суд о признании должника банкротом наделить непосредственно самих учредителей (участников) должника. С одной стороны, если право обращения в суд о признании юридического лица банкротом предоставить любому участнику, то оно будет использовано скорее не в целях предотвращения наступления гражданско-правовой ответственности участника, а как средство давления миноритарных участников на большинство участников при принятии решений на общих собраниях. В то же время ст. 9 Закона о банкротстве позволяет на сегодняшний день учредителям – владельцам крупных пакетов акций, долей диктовать условия, предрешая принятие решений, в том числе об обращении в суд о признании должника банкротом, игнорируя интересы миноритарных участников. Принятие учредителями решения об обращении в суд о признании юридического должника банкротом является не обязанностью, а их правом. Поэтому, если даже должник отвечает признакам банкротства, учредители могут и не принимать решения об обращении в суд. В ситуации, когда большинство учредителей проголосуют за принятие такого решения, интересы меньшинства учредителей учтены не будут. Если же в законодательстве закрепить такое право, сбалансируются интересы тех и других учредителей.

Согласно правовой позиции, высказанной Пленумом Высшего Арбитражного Суда РФ в постановлении от 15.12.2004 г. № 29 при рассмотрении вопроса о применении ст. 9 Закона, когда удовлетворение требований одного или нескольких кредиторов приводит к невозможности исполнения денежных обязательств должника в полном объеме перед другими кредиторами, заявление руководителя должника принимается арбитражным судом к рассмотрению независимо от наличия решения органа, уполномоченного в соответствии с учредительными документами должника на принятие решения о ликвидации должника, либо решения органа, уполномоченного собственником имущества должника – унитарного предприятия (п. 5).

Одним из способов защиты нарушенных прав в соответствии со ст. 12 ГК РФ является признание судом оспоримой сделки недействительной и применение последствий ее недействительности. Статья 103 Закона предусматривает дополнительные по отношению к Гражданскому кодексу РФ основания признания недействительными сделок, совершенных должником как до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом, так и после вынесения решений о введении процедур банкротства. Основаниями признания их недействительными являются: основания, предусмотренные федеральным законом (п. 1); если в результате исполнения совершенной с заинтересованным лицом сделки кредиторам или должнику были или могли быть причинены убытки (п. 2); если сделка, заключенная и совершенная с отдельными кредиторами или иным лицом после принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом и (или) в течение шести месяцев, предшествовавших подаче заявления о признании должника банкротом, влечет за собой предпочтительное удовлетворение требований одних кредиторов перед другими кредиторами (п. 3); если сделка, совершенная в течение шести предшествовавших подаче заявления о признании должника банкротом месяцев и связанная с выплатой (выделом) доли (пая) в имуществе должника учредителю (участнику) должника в связи с его выходом из состава учредителей (участников) должника, и его исполнение нарушают права и законные интересы кредиторов (п. 4); если сделка, совершенная после принятия заявления о признании должника банкротом и связанная с выплатой (выделом) доли (пая) в имуществе должника учредителю (участнику) должника в связи с его выходом из состава учредителей (участников) должника (в этом случае она ничтожна). Во всех этих случаях правом обращения в суд о признании оспоримой и ничтожной сделки недействительной Законом о банкротстве наделен арбитражный управляющий.

Учредитель (участник) должника по Закону о банкротстве такого способа защиты гражданских прав лишен. В то же время, согласно п. 2 ст. 166 ГК РФ, требование о признании оспоримой сделки недействительной может быть предъявлено лицами, указанными в ГК РФ.

Требование о применении последствий недействительности ничтожной сделки может быть предъявлено любым заинтересованным лицом (абз. 2 п. 2).

С учетом этого, во-первых, учредители (участники) должника заявление о применении последствий ничтожной сделки, совершенной после принятия заявления о признании должника банкротом и связанной с выплатой (выделом) доли (пая) в имуществе должника учредителю (участнику) должника в связи с его выходом из состава учредителей (участников) должника, на основании п. 2 ст. 166 ГК РФ вправе предъявить в любом случае, несмотря на то, что п. 6 ст. 103 Закона таким правом наделен только внешний управляющий.

Во-вторых, требование о признании оспоримой сделки недействительной в соответствии с п. 2 ст. 166 ГК РФ может быть предъявлено лицами, указанными только в данном Кодексе. Между тем не все оспоримые сделки предусмотрены Гражданским кодексом РФ. В связи с этим возникает вопрос: каким образом в этом случае определять лиц, могущих заявлять требования о признании таких сделок недействительными?

Пункт 2 ст. 166 ГК РФ с учетом основных начал гражданского законодательства обеспечивает действие конституционных принципов в сфере имущественных и неимущественных отношений, а именно: неприкосновенность собственности, недопустимость произвольного вмешательства кого-либо в частные дела, обеспечение восстановления нарушенных прав, их судебной защиты. Данные конституционные принципы обладают высшей степенью нормативной обобщенности, предопределяют содержание конституционных прав человека и отраслевых прав граждан, носят универсальный характер и в связи с этим оказывают регулирующее воздействие на все сферы общественных отношений.

Толкование норм федеральных законов должно производиться с учетом иерархической структуры правовых норм, предполагающей, что толкование норм более низкого уровня должно осуществляться в соответствии с нормами более высокого уровня. При невозможности же использования аналогии закона (п. 1 ст. 6 ГК РФ) права и обязанности сторон определяются исходя из общих начал и смысла гражданского законодательства (аналогия права) и требований добросовестности, разумности и справедливости (п. 2 ст. 6 ГК РФ).

Конституционным Судом РФ рассматривалось дело о конституционности п. 1 ст. 84 Федерального закона от 26.12.1995 г. «Об акционерных обществах» (в редакции от 24.05.1999 г.), согласно которому сделка, в проведении которой имелась заинтересованность, совершенная с нарушением требований к сделке, предусмотренных ст. 83 данного Федерального закона, может быть признана недействительной, а именно о возможности признания сделки, в совершении которой имеется заинтересованность, недействительной по иску акционера (в том числе миноритарного) акционерного общества, заключившего данную сделку. Гражданским кодексом РФ сделки, в совершении которых имеется заинтересованность (оспоримые сделки), не предусмотрены, а сама ст. 84 Федерального закона «Об акционерных обществах» лиц, могущих их оспорить, также не определяет. Суд пришел к выводу, что норма, содержащаяся в п. 1 ст. 84 Федерального закона «Об акционерных обществах», во взаимосвязи с п. 2 ст. 166 ГК РФ и с учетом конституционных принципов и основных начал гражданского законодательства должна толковаться как предполагающая право акционеров (в том числе миноритарных) акционерных обществ, заключивших сделку, в совершении которой имеется заинтересованность, обращаться в суд с иском о признании этой сделки недействительной. Данная норма в ее конституционно-правовом истолковании направлена на реализацию конституционного требования, согласно которому осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц (ч. 3 ст. 17 Конституции РФ) и противоречить Конституции РФ.

В обоснование своих выводов суд указал, что Федеральный закон «Об акционерных обществах », согласно п. 1 ст. 1, в соответствии с Гражданским кодексом РФ определяет порядок не только создания и правовое положение акционерных обществ, права и обязанности их акционеров, но также обеспечивает защиту прав и интересов акционеров , а, следовательно, нормы, содержащиеся в ст. 81–84 названного Федерального закона, направлены на предотвращение конфликта интересов между органами управления акционерным обществом, которые в силу п. 3 ст. 53 ГК РФ должны действовать в интересах представляемого ими юридического лица добросовестно и разумно, и акционерами, в том числе миноритарными акционерами, не способными на этапе заключения сделки, в совершении которой имеется заинтересованность, защитить свои законные интересы. Включая норму п. 1 ст. 84 в Федеральный закон «Об акционерных обществах», законодатель преследовал цель ввести такой порядок защиты миноритарных акционеров, который позволил бы на данном этапе минимизировать возможный ущерб их законным интересам, не ограничивая при этом их право предъявлять требования о признании соответствующей сделки недействительной. Полагаем, что данный вывод возможно распространить и на порядок применения Закона о банкротстве, который должен при применении процедур банкротства к должнику в равной мере защищать права не только должника, кредиторов, но и учредителей (участников) должника, создавая баланс их интересов. Более того, при применении процедур банкротства к должнику правовой статус учредителей (участников) должника остается неизменным.

В соответствии с п. 2 ст. 1 ГК РФ граждане (физические лица) и юридические лица приобретают и осуществляют свои гражданские права своей волей и в своем интересе. Представительство может быть основано на доверенности (договоре) и в этом случае является добровольным, может возникать на основе закона или административного акта – является обязательным и не зависящим от воли представляемого, может явствовать из обстановки, в которой действует представитель.

Закон о банкротстве использует термины «учредитель (участник) должника», «представитель учредителей (участников) должника», «руководитель должника», «органы управления должника». Однако Законом определения «учредитель (участник) должника» и «орган управления должника» не даны.

Согласно абз. 16 ст. 2 Закона представителем учредителей (участников) должника являются председатель совета директоров (наблюдательного совета) или иного аналогичного коллегиального органа управления должника, либо лицо, избранное советом директоров (наблюдательным советом) или иным аналогичным коллегиальным органом управления должника, либо лицо, избранное учредителями (участниками) должника для представления их законных интересов при проведении процедур банкротства.

Анализ данной нормы Закона позволяет сделать следующие выводы: председатель совета директоров (наблюдательного совета) или иного аналогичного коллегиального органа управления должника в силу своего статуса, т. е. автоматически без процедур избрания, является представителем учредителей (участников) должника. В то же время, согласно п. 3 ст. 53 ГК РФ, лицо, которое в силу закона или учредительных документов юридического лица выступает от его имени, должно действовать в интересах представляемого им юридического лица. Таким образом, председатель совета директоров (наблюдательного совета) юридического лица в силу Гражданского кодекса РФ представляет интересы должника, а не учредителей (участников) должника. Означает ли это, что интересы юридического лица всегда совпадают с интересами его учредителей (участников)? Поскольку юридическое лицо осуществляет гражданские права своей волей и в своем интересе (п. 2 ст. 1 ГК РФ), а свою деятельность – самостоятельно и под свою ответственность, а его учредители (участники) и само юридическое лицо по обязательствам друг друга не отвечают (п. 3 ст. 56 ГК РФ), то, следовательно, их интересы не всегда совпадают.

В. П. Грибанов считал, что интерес – это потребность, принявшая форму сознательного побуждения и проявляющаяся в жизни в виде желаний, намерений, стремлений, а в конце концов в тех отношениях, в которые вступают лица в процессе своей деятельности.

Нередко действия директора, иного органа юридического лица рассматриваются в качестве особого вида представительства, с чем следует согласиться. В частности, Г. Ф. Шершеневич указывал: «Обладая имущественной правоспособностью, юридическое лицо как фиктивное, не имеющее возможности самостоятельно вступать в отношения с третьими лицами, совершать сделки, облекать их в форму, нуждается, очевидно, в особых представителях, чьи действия могли бы считаться действиями юридического лица. Через посредство этих органов юридическое лицо приобретает права и принимает на себя обязанности. Представители, деятельность которых восполняет отсутствие дееспособности юридических лиц, выполняют свою задачу или в пределах указаний закона (публичное юридическое лицо), или же в пределах данного им полномочия (частное юридическое лицо), которое, однако, не может выходить из границ цели, для которой существует юридическое лицо. В этих пределах юридическое лицо несет ответственность за действия его органов».

Напротив, по мнению Д. В. Пяткова, «полномочия органа совершать конкретную сделку являются частью правосубъектности хозяйственной публичной организации. Если и можно называть органы представителями, то не в смысле главы 10 ГК РФ. Целесообразнее закрепить в законе правило: органы действуют именем организации (а не от имени), подчеркивая тем самым непосредственный и самостоятельный характер участия организации в правоотношениях».

Если принять во внимание, что признаками представительства, содержащимися в ст. 182 ГК РФ, являются: сделка совершается одним лицом (представителем) от имени другого лица (представляемого); создание, изменение и прекращение прав по сделке происходят у представляемого; основаниями возникновения полномочий у представителя признаются доверенность, закон, акт уполномоченного государственного органа или органа местного самоуправления, – то статус единоличного исполнительного органа (директора) юридического лица отличается от представителя только по основаниям возникновения их полномочий. Как правило, единоличный исполнительный орган юридического лица избирается и действует без доверенности.

Понятие, данное Законом представителю учредителей (участников) должника, содержит как минимум три варианта выдвижения такого представителя: председатель коллегиального органа управления должника – по статусу; лицо, избранное коллегиальным органом управления должника; лицо, избранное учредителями (участниками) должника для представления их законных интересов. Однако данные варианты указаны не путем простого перечисления, а как взаимоисключающие друг друга, т. е. маловероятно одновременное избрание представителя учредителей (участников) должника коллегиальным органом управления должника и, например, собранием учредителей (участников) должника. Из смысла данной нормы Закона вытекает, что представитель может быть только от одного субъекта – или коллегиального органа или собрания учредителей (участников) должника. В то же время прямых ограничений Закон на данный счет не содержит. Другое мнение по данному вопросу имеет В. В. Витрянский: «Если учредителями (участниками) организации-должника или ее органами управления не решен вопрос об избрании их представителя, таковым признается председатель совета директоров (наблюдательного совета) или иного аналогичного коллегиального органа управления организации-должника».

В связи с этим Законом однозначно не решен вопрос о представителях учредителей (участников) должника от разных субъектов (органов) с различными интересами. Считаем, что арбитражному суду следует отдавать предпочтение представителю, избранному на собрании учредителей (участников) должника, если в суде предстанет несколько представителей, имеющих разные интересы.

Почему законодатель остановился на фигуре представителя учредителей (участников) должника, а не на самих учредителях (участниках)? Вряд ли можно согласиться с тем, что представитель, тем более один на всех, полнее представит их законные интересы при проведении процедур банкротства, чем сами учредители (участники) должника, непосредственно участвующие в них. Совершение действий или защита прав лица путем привлечения представителя является его правом, а не обязанностью. Более того, учредители (участники) должника как самостоятельные субъекты права могут иметь совершенно разные интересы. Представление интересов нескольких учредителей (участников) должника одним представителем, несомненно, является предпосылкой для совершения им разного рода злоупотреблений, например лоббирования интересов наиболее влиятельного учредителя.

Часть 2 п. 2 ст. 3 ГК РФ гласит: нормы гражданского права, содержащиеся в других законах, должны соответствовать данному Кодексу. С учетом этого предлагаем в абз. 16 ст. 2 Закона разграничить понятия «представитель учредителей (участников) должника» и «представитель должника» с определением их конкретных полномочий. Данный вывод основан именно на несовпадении интересов должника – юридического лица и его учредителей (участников). При этом под представителем учредителей (участников ) должника следует понимать лицо, избранное учредителями (участниками) должника. Каждый учредитель (участник) должника вправе лично представлять свои интересы при реализации процедур банкротства и участвовать в арбитражном суде. Закон, установив представление интересов учредителей (участников) должника при проведении процедур банкротства через представителя, ограничил их права на представление интересов лично. Гражданские права в соответствии с Конституцией РФ могут быть ограничены только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства (п. 2 ст. 1 ГК РФ).

Председатель совета директоров (наблюдательного совета) или иного аналогичного коллегиального органа управления должника либо лицо, избранное советом директоров (наблюдательным советом) или иным аналогичным коллегиальным органом управления должника, быть представителем учредителей (участников) должника, как это закреплено в абз. 16 ст. 2 Закона, не вправе в силу п. 3 ст. 53 ГК РФ, согласно которому лицо, выступающее в силу закона или учредительных документов юридического лица от его имени, должно действовать в интересах представляемого им юридического лица. Таким образом, председатель совета директоров (наблюдательного совета) юридического лица в силу Гражданского кодекса РФ представляет интересы должника, а не его учредителей (участников).

В ст. 2 Закона следует дать понятие представителя должника : председатель совета директоров (наблюдательного совета) или иного аналогичного коллегиального органа управления должника либо лицо, избранное советом директоров (наблюдательным советом) или иным аналогичным коллегиальным органом управления должника.

Закон умолчал о порядке избрания представителя учредителями (участниками) должника, а самое главное – о процедуре оформления полномочий представителя. Какой документ, подтверждающий его права, должен представить представитель для участия, например, в собрании кредиторов или в суде?

Совершенно справедливо отношения учредителей (участников) юридического лица к созданным ими юридическим лицам определил Н. С. Суворов, исходя из начал римского права: «…имущество universitatis не есть имущество отдельных членов по соразмерным частям (pro rata) в качестве сособственников, а есть имущество особого лица».

Как известно, п. 2 ст. 48 ГК РФ содержит классификацию юридических лиц, в основу которой положено соотношение в правах учредителей (участников) и самого юридического лица, что позволяет традиционно выдвинуть три модели юридических лиц.

К первой модели относятся хозяйственные общества и хозяйственные товарищества, а также производственные и потребительские кооперативы, иначе говоря, корпорации. При создании указанных юридических лиц учредители (участники) утрачивают право собственности на переданное имущество, взамен приобретая обязательственные права – права требования: участвовать в управлении юридическим лицом, получать дивиденды и т. д. Переданное учредителями (участниками) имущество юридическому лицу переходит в его собственность.

Ко второй модели юридических лиц причислены государственные и муниципальные унитарные предприятия, а также финансируемые собственником учреждения, когда в роли собственника выступает Российская Федерация, субъект Российской Федерации или муниципальное образование. Учредитель, создавая юридическое лицо, остается собственником переданного имущества, у него также возникают права собственности на иное имущество, приобретенное в дальнейшем этим юридическим лицом. Таким образом, вещными правами на такое имущество обладают как учредитель (право собственности), так и само юридическое лицо, которому оно принадлежит на праве хозяйственного ведения или оперативного управления.

К третьей модели юридических лиц относятся общественные и религиозные организации (объединения), благотворительные и иные фонды, объединения юридических лиц, а также иные некоммерческие организации, создание которых предусмотрено Федеральным законом «О некоммерческих организациях». Учредители (участники) по отношению к названным юридическим лицам никаких имущественных прав не имеют.

Поскольку Закон не допускает признания несостоятельными (банкротами) казенных предприятий, учреждений, политических партий и религиозных организаций, то в данной работе казенное предприятие (коммерческая организация) и указанные виды некоммерческих юридических лиц не рассматриваются.

Важность значения принадлежащих учредителям (участникам) видов прав по отношению к созданным им юридическим лицам состоит в правовых последствиях (правах, обязанностях, ответственности), возникающих при их ликвидации, а также соответственно при применении к ним процедур банкротства. Так, в этих случаях учредители (участники), имеющие обязательственные права по отношению к юридическому лицу, приобретают права на часть оставшегося после удовлетворения требований кредиторов имущества, соответствующую их доле; учредитель юридического лица, на имущество которого он имеет право собственности или иные вещные права, приобретает право на все имущество, оставшееся после расчетов с кредиторами; учредители (участники), не приобретающие каких-либо имущественных прав на имущество созданных юридических лиц, соответственно не имеют никаких прав на их оставшееся имущество.

В рамках данной работы представляют интерес учредители (участники), имеющие обязательственные и вещные права: собственности, хозяйственного ведения по отношению к созданным ими юридическим лицам.

Традиционно в цивилистике вещным называли право, обеспечивающее возможность непосредственного воздействия управомоченного на вещь, а обязательственным – право, предоставляющее возможность требовать совершения определенного действия от другого лица или других лиц.

Проблема деления субъективных гражданских прав на вещные и обязательственные вплоть до настоящего времени вызывает споры в юридической литературе. В одной из последних исследовательских работ по обязательственному праву О. Ломидзе выдвинуто предположение о невозможности выделения единого признака, позволяющего четко отграничить вещные права от прав обязательственных. Родоначальник конструкции смешанных прав К. Д. Кавелин называет их «юридическими отношениями смешанного характера», при которых «одна и та же реальная вещь, находясь в обладании одного лица, становится в то же время для множества лиц предметом разнообразного употребления и пользования…» Представители данной концепции М. И. Брагинский, Л. Г. Ефимова в качестве примера указывают на права, составляющие содержание отношений доверительного управления имуществом, найма и залога. В защиту концепции «смешанных прав» выдвигают аргумент «о проникновении обязательственных правоотношений в вещные», так называемое право на право. В качестве примера существования «прав на права» приводят «комплексные объекты права собственности», к которым относятся ценные бумаги, предприятие и имущество юридических лиц. А. А. Иванов делает вывод о том, что «обязательственные права могут оказаться в составе сложных вещей (имущественных комплексов), скажем, предприятий».

Закон регламентирует правовое положение не столько учредителей (участников) должника, сколько органов юридического лица при применении процедур банкротства. Органы управления юридического лица, в свою очередь, всегда формируются и представлены учредителями (участниками) юридического лица, за исключением единоличного исполнительного органа.

Согласно п. 1, 2 ст. 53 ГК РФ юридическое лицо может приобретать гражданские права и принимать на себя гражданские обязанности через: 1) своих участников, но только в предусмотренных законом случаях; 2) свои органы, действующие в соответствии с законом, иными правовыми актами и учредительными документами.

Поскольку случаи приобретения юридическим лицом гражданских прав и обязанностей через своих участников строго ограничены прямыми указаниями в законе, то они составляют незначительный объем. К таким случаям относится, в частности, управление в «компании одного лица» – хозяйственном обществе с одним акционером (участником). Гражданский кодекс РФ также предоставил право полным товарищам в полных товариществах и товариществах на вере действовать от имени юридического лица. В остальных корпорациях участники, не отличаясь в этом смысле от всех других лиц, вправе выступать от имени товарищества (общества) только при наличии доверенности. Эти случаи нельзя смешивать с теми, когда члены корпорации избраны органами юридического лица (директор, председатель).

Участники (полные товарищи) в полном товариществе в соответствии с заключенным между ними договором занимаются предпринимательской деятельностью от имени товарищества. Причем каждый участник вправе действовать от имени товарищества, если учредительным договором не установлено, что все его участники ведут дела совместно либо ведение дел поручено отдельным участникам (п. 1 ст. 69 и п. 1 ст. 72 ГК РФ). Полные товарищи в товариществе на вере (коммандитном товариществе) управляют деятельностью товарищества на вере в порядке, установленном для участников полного товарищества (п. 1, 2 ст. 82, п. 1 ст. 84 ГК РФ).

Данные положения должны приниматься во внимание судом, например, при признании банкротом отсутствующего должника, созданного в форме полного товарищества или товарищества на вере. Помимо требований ст. 227 Закона 2002 г. (ст. 77 Закона 1998 г.) о фактическом прекращении юридическим лицом своей деятельности, невозможности установления местонахождения руководителя должника, должны быть учтены факты отсутствия участников должника и невозможность установления их местонахождения. Согласно п. 10 Обзора практики разрешения споров, связанных с ликвидацией юридических лиц (коммерческих организаций), изданного Президиумом Высшего Арбитражного Суда РФ, вопрос о ликвидации юридического лица в соответствии со ст. 180 Закона 2002 г. должен решаться при наличии проверенных данных о фактическом прекращении юридическим лицом деятельности и отсутствии сведений о месте нахождения его органа и учредителей.

Действительно, большую часть гражданских прав и обязанностей юридическое лицо приобретает через свои органы. Порядок назначения и (или) избрания органов юридического лица определяется законом и учредительными документами (п. 1 ст. 53 ГК РФ). В этом плане действующее российское законодательство следует традициям русского дореволюционного права. «Признавая существование юридического лица, законодательство в то же время определяет орган, через который оно должно проявлять свою гражданскую деятельность».

Юридические лица приобретают и осуществляют свои гражданские права своей волей и в своем интересе (п. 2 ст. 1 ГК РФ). Под органом юридического лица традиционно понимается его составная часть, которая согласно имеющимся у нее полномочиям формирует и выражает его волю, руководит его деятельностью. Органом является часть юридического лица, которая формирует и выражает вовне его волю. С. Н. Братусь относительно сущности органа юридического лица указывал: «…органом являются те живые люди, которые вырабатывают волю общественного образования как единого целого. Орган – это та часть целого, в котором проявляется деятельность целого».

Понимание органа в качестве составной части юридического лица с учетом действующего законодательства является ошибочным, поскольку в настоящее время возможно учреждение юридического лица одним участником, которым может выступить иное юридическое лицо.

Органы юридических лиц определены Гражданским кодексом РФ и отдельными федеральными законами. Так, в полном товариществе дела ведутся всеми участниками сообща (ст. 72 ГК РФ); в товариществе на вере управление (ведение дел) осуществляют только полные товарищи (ст. 84 ГК РФ); в обществах с ограниченной или дополнительной ответственностью создается высший орган – общее собрание участников, а также подчиненный ему исполнительный орган – единоличный или коллегиальный (ст. 91 и п. 3 ст. 95 ГК РФ); в акционерном обществе высшим органом также является общее собрание участников (акционеров), а исполнительным, в зависимости от числа акционеров, либо коллегиальный (правление), либо единоличный (директор), если же общество насчитывает более 50 членов, утверждается еще один орган – наблюдательный совет (ст. 103 ГК РФ); в производственном кооперативе действуют общее собрание членов – высший орган, правление и (или) председатель – исполнительный орган (ст. 110 ГК РФ). В отличие от корпоративных юридических лиц унитарные предприятия имеют единственный единоличный орган – руководителя (ст. 113 ГК РФ).

Следует иметь в виду, что в ГК РФ и федеральных законах закреплена возможность передачи юридическим лицом функций управления по договору коммерческой организации или индивидуальному предпринимателю.

Так, согласно п. 3 ст. 69 Закона об АО, права и обязанности единоличного исполнительного органа общества (директора, генерального директора), членов коллегиального исполнительного органа общества (правления, дирекции), управляющей организации или управляющего по осуществлению руководства текущей деятельностью общества определяются данным Законом, иными правовыми актами РФ и договором, заключаемым каждым из них с обществом. Вид и меры ответственности, применяемые к указанным органам, зависят от правовой природы договора, заключенного между ними и обществом. Однако в Законе об АО прямо не определена природа таких договоров.

Отношения между обществом и управляющей коммерческой организацией или управляющим – индивидуальным предпринимателем регулируются гражданско-правовым договором: подряда, о возмездном оказании услуг, о доверительном управлении имуществом и т. д. Долгое время законодательством не была определена юридическая природа договора, заключаемого обществом с единоличным исполнительным органом и (или) членами коллегиального исполнительного органа общества (правления, дирекции). Более того, положение ч. 3 ст. 69 Закона об АО, устанавливающее, что на отношения между обществом и единоличным исполнительным органом общества и (или) членами коллегиального исполнительного органа общества действие законодательства РФ о труде распространяется в части, не противоречащей положениям об АО, «не позволяет однозначно определить отраслевую принадлежность данного договора, т. е. непонятно, относится он к трудовому праву или к гражданскому праву». Данная проблема обсуждалась многими авторами, как относящими такие договоры как к трудовому праву, так и гражданскому праву, к смешанным договорам, к опосредованным договорам (трудового и гражданско-правового характера) в зависимости от фактического характера отношений. Наконец, ст. 59, 75, 81 Трудового кодекса РФ определили характер складывающихся в этом случае отношений как трудовых.

По общему правилу, закрепленному в п. 3 ст. 53 ГК РФ, лицо, которое в силу закона или учредительных документов юридического лица выступает от его имени, должно действовать в интересах представляемого им юридического лица добросовестно и разумно. Исходя из этого, орган юридического лица не вправе действовать от себя лично. Д. И. Мейер отмечал, что для осуществления гражданской деятельности юридического лица создается орган юридического лица, действия которого считаются действиями самого юридического лица. Поэтому трудно согласиться с Г. В. Цеповым, который утверждает, что «употребляя понятие “орган юридического лица”, нужно осознавать, что любой его состав формируется из самостоятельных субъектов права, вследствие чего их действия должны различаться в зависимости от того, действуют ли они от себя лично, либо от имени и в интересах представляемого ими юридического лица». Если орган юридического лица, представляя его, действует в своих интересах или в интересах третьих лиц, в том числе учредителей (участников) юридического лица, то можно говорить о нарушении принципа добросовестности.

Последствием действия органов юридического лица в нарушение принципов разумности и добросовестности, например, в интересах его учредителей (участников), является наступление ответственности в виде возмещения им убытков, причиненных им юридическому лицу. Однако п. 3 ст. 53 ГК РФ право обратиться с таким требованием предоставляет только самим учредителям (участникам) юридического лица.

Анализ статей Закона свидетельствует о том, что учредители (участники) должника: 1) не относятся к конкурсным кредиторам по обязательствам, вытекающим из такого участия (ст. 2); 2) не рассматриваются в качестве лиц, участвующих в деле о банкротстве (ст. 34).

Согласно абз. 8 ст. 2 Закона конкурсные кредиторы – кредиторы по денежным обязательствам, за исключением уполномоченных органов, граждан, перед которыми должник несет ответственность за причинение вреда жизни и здоровью, морального вреда, имеют обязательства по выплате вознаграждения по авторским договорам, а также учредителей (участников) должника – юридического лица по обязательствам, вытекающим из такого участия. В этом случае речь идет о правах требования учредителей (участников), вытекающих из такого участия, если же учредитель (участник) предоставил должнику кредит, он становится конкурсным кредитором.

Итак, из категории денежных обязательств изъяты требования участников юридического лица, вытекающие из такого участия. Статья 134 Закона требования участников юридического лица в составе очередности погашения обязательств не называет.

Учредитель (участник) юридического лица может являться конкурсным кредитором (и, следовательно, участвовать в процессе), если его требования к юридическому лицу не связаны с участием в нем. На практике в ряде случаев учредители заключают с юридическим лицом, например, договор займа, что дает основания говорить об обычных договорных отношениях, не связанных с участием в юридическом лице. Признать такую сделку притворной, как правило, очень сложно.

Собственник имущества должника – унитарного предприятия Законом не отнесен ни к конкурсным кредиторам по денежным обязательствам, ни к кредиторам, имеющим к должнику права требования по денежным обязательствам.

Следует согласиться с А. П. Вершининым в том, что правовое положение конкурсных и иных кредиторов различается по форме участия в арбитражном процессе и процедурах банкротства. Он также отмечает, что наименование «конкурсные кредиторы» носит условный характер, так как требования двух других очередей кредиторов также удовлетворяются за счет конкурсной массы. Специальное указание закона на конкурсных кредиторов обусловлено их процессуальной функцией при возбуждении дела о несостоятельности и проведении процедур банкротства.

Правовое положение конкурсных и неконкурсных кредиторов существенно различается. Конкурсные кредиторы являются активными, а неконкурсные – пассивными кредиторами, поскольку только конкурсные кредиторы имеют право действовать в конкурсном процессе (заявлять в арбитражный суд о признании должника банкротом (т. е. инициировать конкурсный процесс; голосовать на собраниях кредиторов и т. д.). Неконкурсные кредиторы лишены указанных выше полномочий и имеют возможность только заявлять о признании недействительными некоторых сделок должника и возможность получать удовлетворение своих требований (полное или частичное) в соответствии с очередностью (эта возможность существует не для всех конкурсных кредиторов).

Кредиторы – лица, имеющие по отношению к должнику права требования по денежным обязательствам (абз. 7 ст. 2 Закона). В связи с этим учредители (участники) должника по обязательствам, вытекающим из такого участия, по отношению к нему являются кредиторами. М. В. Телюкина отмечает: «Существенным отличием правового положения участников (учредителей) юридического лица от положения неконкурсных кредиторов – граждан, перед которыми должник несет ответственность за причинение вреда жизни и здоровью, является то, что требования участников, вытекающие из такого участия, удовлетворяются после удовлетворения всех очередных требований. Они не относятся к требованиям какой-либо очереди, а значит, удовлетворяются не в соразмерности, а в порядке поступления арбитражному управляющему из оставшегося имущества после удовлетворения всех остальных требований».

Поскольку Законом данный вид кредиторов – учредителей (участников) должника по денежным обязательствам исключен из числа конкурсных кредиторов, то они не обладают правом на обращение в суд с заявлением о признании должника банкротом (ст. 7); на участие в собрании кредиторов с правом голоса (п. 1 ст. 12); на представление их интересов комитетом кредиторов (п. 1 ст. 17). Такими правами обладают только конкурсные кредиторы.

Представитель учредителей (участников) должника наделен правом участвовать в собрании кредиторов без права голоса. Арбитражный управляющий обязан надлежащим образом уведомить их о проведении собрания кредиторов (ст. 13), а в дальнейшем обеспечить доступ к копиям протокола собрания кредиторов и других документов (ст. 12). Однако отсутствие представителя учредителей (участников) должника на кворум собрания кредиторов не влияет, а обязанность арбитражного управляющего об уведомлении о предстоящем собрании кредиторов в Законе не закреплена.

Законодателем, наконец, положительно решен вопрос об обжаловании решений собрания кредиторов лицами, участвующими не только в деле о банкротстве, но и в арбитражном процессе по делу о банкротстве, а значит, и учредителями (участниками) должника (п. 4 ст. 15), хотя в судебно-арбитражной практике такое обжалование и раньше имело широкое распространение.

В отличие от Закона о банкротстве 1998 г. в Законе 2002 г. перечень лиц, участвующих в деле о банкротстве, – исчерпывающий, а перечень лиц, участвующих в арбитражном процессе по делу о банкротстве, напротив, – открытый. Так, к числу лиц, участвующих в арбитражном процессе, наряду с представителем работников должника, представителем собственника имущества должника – унитарного предприятия, представителем собрания кредиторов (или представителем комитета кредиторов), иными лицами в случаях, предусмотренных Арбитражным процессуальным кодексом РФ и Законом, Закон относит и представителя учредителей (участников) должника.

Права лиц, участвующих в деле о банкротстве, намного шире и включают в себя также права лиц, участвующих в арбитражном процессе по делу о банкротстве. Между тем Закон не указывает на основания вышеприведенной классификации лиц. По мнению Е. В. Слепченко, «к лицам, участвующим в деле о банкротстве, относятся те участники арбитражного процесса по делу о банкротстве, которые в той или иной степени и по разным мотивам непосредственно заинтересованы в исходе дела… С целью защиты некоторых категорий лиц, интересы которых затрагиваются рассмотрением дела о банкротстве, Закон о банкротстве предусмотрел возможность их участия в арбитражном процессе. Это представители… учредителей (участников) должника».

В тех случаях, когда в соответствии с абз. 3 п. 5 ст. 231 Закона для утверждения суду представляются три кандидатуры арбитражного управляющего, а руководитель должника отстранен от должности согласно Федеральному закону 1998 г., право на отвод одной из кандидатур арбитражного управляющего реализуется представителем учредителей (участников) должника либо представителем собственника имущества должника – унитарного предприятия.

Рассмотрев права учредителей (участников) должника, остановимся на вопросах гражданско-правовой ответственности данных лиц в деле о банкротстве.

Меры гражданско-правовой ответственности могут носить как имущественный, так и неимущественный характер. Е. А. Суханов указывает, что к мерам гражданско-правовой ответственности, предусмотренным ГК РФ, можно отнести также отказ в охране прав в случае злоупотребления ими (ст. 10 ГК РФ), ограничение дееспособности гражданина (п. 1 ст. 30 ГК РФ) и др. Как отмечает А. Б. Агеев, в этом случае основанием для применения названных мер служит не нарушение договорных обязательств или возникновение обязательств из причинения вреда, а прямое указание закона, в рассматриваемом случае – Закона о банкротстве. Наглядным примером этого может послужить положение п. 1 ст. 65 ГК РФ, согласно которому признание судом юридического лица банкротом влечет его ликвидацию. В этом случае следует согласиться с предложением А. Б. Агеева, рассматривающего банкротство как форму юридической ответственности, а ликвидацию несостоятельного должника – в качестве меры гражданско-правовой ответственности.

В то же время правоотношения банкротства сами содержат нормы, предусматривающие гражданско-правовую, административную и уголовную ответственность.

Как известно, понятия «несостоятельность» и «банкротство» в современном российском праве используются как синонимы, в то же время законодатель, говоря об ответственности в отношениях несостоятельности, использует исключительно термин «банкротство». В юридической литературе распространенным является мнение о том, что банкротством следует считать несостоятельность, сопряженную с таким виновным поведением должника, которое причиняет или ставит цель причинить вред кредиторам.

Так, широкое распространение получило определение банкротства, данное Г. Ф. Шершеневичем, под которым понималось неосторожное или умышленное причинение несостоятельным должником ущерба кредиторам посредством уменьшения или сокрытия имущества. Таким образом, банкротство является уголовной стороной того гражданского отношения, которое называется несостоятельностью. Оно не представляется необходимым и постоянным спутником последней, но только случайным осложнением. Банкротство составляет преступное действие, совершаемое несостоятельным должником, а потому оно предполагает несостоятельность. Однако не следует искать причинной связи между преступными действиями и несостоятельностью, необходимо только одновременное существование. Отсутствие несостоятельности исключает возможность банкротства.

В ст. 131 Устава о банкротах 1800 г. указывалось: «…для отличения беспорочного банкротства от прочих называть отныне пришедшего в несостояние упадшим, которое звание означает в нем несчастного, а не бесчестного человека; неосторожного и злостного называть банкротом». Вслед за этим А. Трайнин писал: «Банкротство – деликт своеобразный: он складывается из двух элементов, из которых один (несостоятельность) – понятие гражданского права, другой (банкротское деяние) – понятие уголовного права. Эта сложность состава банкротства чрезмерно затемняет его юридическую природу».

В дореволюционном конкурсном праве обязанности по определению свойства несостоятельности лежали на органах конкурсного производства. Вопрос о наличии признаков банкротства (преступных действий) должника решался сначала конкурсным управлением (причем тогда, когда все гражданское производство было окончено), затем – общим собранием кредиторов. Окончательно этот вопрос рассматривал гражданский суд, решения которого были принципиальными для возбуждения уголовного преследования.

Данное положение конкурсного права в плане решения вопроса о свойстве несостоятельности подвергалось критике со стороны ученых. Так, Н. А. Тур придерживался следующего мнения: «…обсуждение в порядке конкурсного производства вопроса о виновности должника в банкротстве, с одной стороны, излишне усложняет конкурсное производство, а с другой – без всякого основания стесняет преследование должника в уголовном порядке». Указанные положения актуальны и в настоящее время, поскольку арбитражный суд устанавливает вину руководителя, учредителя (участника) должника и иных лиц, являющуюся основанием для привлечения их к субсидиарной ответственности по обязательствам должника (ст. 10 Закона).

Анализируя дореволюционное российское конкурсное право, Е. В. Смирнова выделяет четыре существенных признака банкротства. Во-первых, поскольку банкротство представляло собой действие, совершенное несостоятельным должником, то обязательным признаком было наличие несостоятельности. Во-вторых, банкротство считалось преступлением и тогда, когда в основе деяния лежала неосторожность должника. В этом случае речь шла об обычном (простом) банкротстве. Если же преступные деяния совершались с умыслом на причинение вреда кредиторам, банкротство являлось злостным и каралось намного строже, чем неумышленное банкротство. В-третьих, банкротство как преступление существовало только если вред причинялся кредиторам. В-четвертых, вред, причиненный кредиторам, представлял собой уменьшение либо сокрытие ценностей, принадлежащих имуществу должника. Несомненно, совокупность отмеченных признаков, установленных судом, является основанием для привлечения виновных лиц, в том числе и учредителей (участников) должника, к гражданско-правовой ответственности – субсидиарной.

В период нэпа в советском праве также обсуждались проблемы несостоятельности. А. Ф. Клейман писал, что «сама по себе несостоятельность не рассматривается как банкротство, т. е. социально опасное действие, влекущее применение мер социальной защиты, – но если в процессе ликвидации выявляются такие моменты в деятельности несостоятельного, которые свидетельствуют о злоупотреблении доверием или обмане со стороны должника с целью получения имущественных выгод, то суд должен будет возбудить против виновного уголовное преследование по ст. 169 УК РСФСР».

Возражая П. Баренбойму, указывавшему на правильность использования российским законодателем терминов «несостоятельность» и «банкротство» как равнозначных, В. Н. Ткачев отмечает: «…с этим нельзя согласиться, поскольку речь идет не просто об употреблении терминов и не об эмоциональном воздействии на должников, а о принципиальной разнице между этими понятиями. Эта разница, будучи законодательно закрепленной, должна повлечь различные правовые последствия для несостоятельных и банкротов, разное отношение к ним. В рыночных условиях большое значение имеют вопросы деловой репутации, поэтому для должника будет очень важно называться именно несостоятельным, а не банкротом. Ведь в ряде случаев должник, находившийся в процессе производства по делу о банкротстве, будет продолжать деятельность. В такой ситуации квалификация положения должника как несостоятельность либо как банкротство будет иметь принципиальное значение не только для самого должника, но и для его контрагентов». По справедливому мнению В. Н. Ткачева, если следовать логике закона, для которого «несостоятельность» и «банкротство» синонимичны, получается, что «банкротством» одновременно являются и состояние дел должника, и его действия. О нетождественности этих понятий писали М. В. Телюкина, А. Г. Лоркипанидзе, Е. А. Васильев.

Говоря об ответственности учредителей (участников) должника, хотелось бы еще раз подчеркнуть необходимость законодательно разграничить термины «несостоятельность» и «банкротство». Последний термин следует применять при привлечении к имущественной ответственности учредителей (участников) должника, руководителя должника и иных лиц в случае причинения ими ущерба как должнику, так и кредиторам.

Н. А. Морозов еще в конце XIX в. писал: «Всем известно, что у нас образовался целый класс лиц, сделавших для себя выгодным ремеслом устройство банкротств и благополучное проведение их в интересах должника, страдающего нередко от эксплуатации этих лиц не менее кредиторов».

В первую очередь представляют интерес именно руководители и учредители (участники) как лица, имеющие доступ к активам должника до начала производства по делу о несостоятельности и поэтому могущие повлиять на платежеспособность должника. Законодательно закрепленная ответственность руководителя и учредителей (участников) должника является одним из способов защиты интересов должника.

Руководители несут ответственность, поскольку они отвечают за ведение бизнеса компании. В литературе выделяются следующие аспекты ответственности руководителей компании: 1) мошенническое заключение сделок (fraudulent trading); 2) неправильное заключение сделок; 3) неисполнение предусмотренных законом действий, которые необходимо совершить, если компания стала неплатежеспособной или потеряла большую часть капитала; 4) небрежное управление (negligent management); 5) нарушение корпоративного законодательства. При определении последствий небрежного управления в некоторых странах (в том числе в Великобритании, США) используется правило коммерческой целесообразности (business judgement rule). Это правило защищает руководителей от ответственности за решения, которые они приняли добровольно, даже если впоследствии выясняется, что эти решения были ошибочными и привели к несостоятельности.

Что касается учредителей (участников) должника, то их ответственность наступает только в случае осуществления ими также функций по управлению компанией: во-первых, когда у них есть возможность оказывать решающее влияние на принимаемые компанией решения (теневые директора) – в этом случае обычно имеются в виду крупные участники (чаще юридические лица); во-вторых, когда речь идет об участниках мелких (семейных) компаний, где участники и руководители обычно совмещаются в одном лице. Трудно себе представить ситуацию, когда ответственность по обязательствам компании несли бы мелкие акционеры крупного акционерного общества, что положило бы конец массовым инвестициям в крупные компании.

Несмотря на то, что по общему правилу, закрепленному в п. 3 ст. 56 ГК РФ, учредитель (участник) юридического лица или собственник его имущества не отвечают по обязательствам юридического лица, а юридическое лицо не отвечает по обязательствам учредителя (участника) или собственника, ГК РФ, Закон о банкротстве и иные федеральные законы содержат ряд норм о гражданско-правовой ответственности учредителей (участников) должника. В частности, в ст. 10 Закона о банкротстве «Ответственность гражданина-должника и органов управления должника» содержатся основания для привлечения виновных лиц к субсидиарной ответственности и обязанность по возмещению убытков. Сразу хотелось бы обратить внимание на неудачное название этой статьи Закона, указывающее на ответственность только органов управления должника, тогда как сама статья предусматривает две группы оснований для привлечения учредителей (участников) и собственника имущества должника – унитарного предприятия к ответственности.

1. В случае нарушения учредителем (участником) должника, собственником имущества должника – унитарного предприятия положений Закона они обязаны возместить убытки, причиненные в результате такого нарушения (п. 1 ст. 10).

2. В случае банкротства должника по вине учредителей (участников) должника, собственника имущества должника – унитарного предприятия или иных лиц, которые имеют право давать обязательные для должника указания или имеют возможность иным образом определять его действия, на учредителей (участников) должника или иных лиц в случае недостаточности имущества должника может быть возложена субсидиарная ответственность по его обязательствам (п. 4 ст. 10 Закона). Аналогичная норма содержится в ч. 2 п. 3 ст. 56 ГК РФ.

Если стоимость имущества должника – юридического лица, в отношении которого принято решение о ликвидации, недостаточна для удовлетворения требований кредиторов и если эти обстоятельства обнаружены после принятия решения о ликвидации юридического лица и до создания ликвидационной комиссии (назначения ликвидатора), заявление о признании должника банкротом должно быть подано в арбитражный суд собственником имущества должника – унитарного предприятия, учредителем (участником) должника (п. 3 ст. 224 Закона). В случае нарушения данного требования Закона собственник имущества должника – унитарного предприятия, учредители (участники) должника несут субсидиарную ответственность за неудовлетворенные требования кредиторов по денежным обязательствам и об уплате обязательных платежей должника (п. 2 ст. 226 Закона).

Необходимо отметить, что Закон отказался от понятий «преднамеренное банкротство» и «фиктивное банкротство», хотя использует их определения, ранее данные в Законе 1998 г.

Каков объем субсидиарной ответственности учредителей (участников) должника за преднамеренное банкротство должника? По всем ли обязательствам должника наступает их ответственность? Учредители (участники) должника могут быть привлечены к субсидиарной ответственности в случае лишь установленной недостаточности имущества должника для удовлетворения всех требований. При достаточности имущества должника, несмотря на вину указанных лиц, ответственность не наступит в любом случае. Привлечение этих лиц к ответственности возможно только на стадии ликвидации должника при формировании конкурсной массы. Размер субсидиарной ответственности указанных лиц определяется как разница между суммой требований всех кредиторов, включенных в реестр требований кредиторов, и денежными средствами, вырученными от продажи имущества должника или замещения активов организации должника (п. 2 ст. 129 Закона). В случае недостаточности имущества у субъектов субсидиарной ответственности для возмещения разницы между требованиями к должнику и стоимостью его имущества возможно инициирование заявления в суд о признании их несостоятельными.

Субъектом ответственности за фиктивное банкротство ст. 10 Закона назван сам должник, учредители (участники) должника к ним не отнесены. Вместе с тем у руководителя должника в определенных ст. 9 Закона случаях возникает обязанность по обращению в суд с заявлением должника, в том числе при принятии органом должника решения об обращении в арбитражный суд с заявлением должника. Может возникнуть ситуация, когда органом должника такое решение принято при отсутствии у должника признаков банкротства. Совершенно права М. В. Телюкина, отмечающая, что если указанное решение принято при отсутствии признаков банкротства, то это не обязывает руководителя обращаться в суд; суд может отказать в принятии такого заявления. Соответствующее решение высшего органа юридического лица может быть оспорено как несоответствующее Закону. Однако руководителем на основании незаконного решения органа должника может быть подано заявление должника в суд. В этом случае должник несет перед кредиторами ответственность за убытки, причиненные возбуждением дела о банкротстве или необоснованным признанием требований кредиторов (п. 3 ст. 10 Закона), а учредители (участники) должника неправомерно остаются безнаказанными. Причем для должника наступает полная ответственность, т. е. подлежит возмещению не только реальный ущерб, но и упущенная выгода.

Интересные ситуации возникают при банкротстве ликвидируемого должника. Если стоимость имущества должника – юридического лица, в отношении которого принято решение о ликвидации, недостаточна для удовлетворения требований кредиторов и если эти обстоятельства обнаружены после принятия решения о ликвидации юридического лица и до создания ликвидационной комиссии (назначения ликвидатора), заявление о признании должника банкротом должно быть подано в арбитражный суд собственником имущества должника – унитарного предприятия, учредителем (участником) должника (п. 3 ст. 224 Закона). В случае нарушения данного требования Закона собственник имущества должника – унитарного предприятия, учредители (участники) должника несут субсидиарную ответственность за неудовлетворенные требования кредиторов по денежным обязательствам и об уплате обязательных платежей должника (п. 2 ст. 226 Закона). Таким образом, п. 2 ст. 226 Закона размер субсидиарной ответственности определяет как «за неудовлетворенные требования кредиторов», т. е. за все требования по денежным обязательствам и об уплате обязательных платежей должника. М. В. Телюкиной объем субсидиарной ответственности в этом случае определен как требования по денежным обязательствам и обязательным платежам, не удовлетворенные в процессе проведения ликвидации. В то же время п. 2 ст. 10 Закона объем субсидиарной ответственности за неподачу заявления должника установлен в размере обязательств должника, возникших после истечения месячного срока с даты возникновения обстоятельства – при обнаружении недостаточности стоимости имущества должника для удовлетворения требований кредиторов.

В США имеется целый ряд прецедентов, когда ответственность была возложена на акционеров за грубое вмешательство в дела должника и смешение активов должника со своими активами. Основными факторами, влияющими на возникновение ответственности акционера, выступают: общие руководители, консолидированная бухгалтерская отчетность, смешение активов, финансовая зависимость от акционера, несоблюдение корпоративных правил, вмешательство акционера в управление компанией, участие в сделках с превышением полномочий и др.

Следует учитывать, что субсидиарная ответственность может быть возложена на указанных выше лиц только в случае банкротства юридического лица, т. е. тогда, когда имеется решение арбитражного суда о признании его банкротом, предполагающее его несостоятельность удовлетворить требования кредиторов. Так, при реорганизации должника – юридического лица требования необходимо предъявить к правопреемнику реорганизованного юридического лица в соответствии со ст. 58 ГК РФ. И только в случае неудовлетворения требований кредитора возможно ставить вопрос о привлечении к субсидиарной ответственности собственника имущества реорганизованного юридического лица.

Таким образом, если на одной из стадий банкротства, предшествующих конкурсному производству, будет заключено мировое соглашение, то привлечение виновных лиц к субсидиарной ответственности даже при наличии оснований невозможно. Кроме того, п. 5 ст. 129 Закона требования к третьим лицам, которые в соответствии с Законом о банкротстве несут субсидиарную ответственность по обязательствам должника в связи с доведением его до банкротства, предъявляются исключительно конкурсным управляющим. При этом Закон не предусматривает какую-либо ответственность к конкурсному управляющему в случае неисполнения им этой обязанности. В связи с этим предлагаем внести изменения в Закон, предоставив кредиторам право предъявлять самостоятельные требования к взысканию с учредителей (участников) должника, вина которых доказана, причиненных доведением должника до несостоятельности (банкротства) убытков.

Иски конкурсных управляющих о привлечении этих лиц к ответственности рассматриваются судами по установленной процессуальным законодательством подведомственности. Предъявление такого иска может служить основанием для отложения рассмотрения вопроса о завершении конкурсного производства (ст. 147, 149 Закона). В тех случаях, когда указанные лица не были привлечены к субсидиарной ответственности в таком порядке, соответствующие исковые требования могут быть предъявлены к ним каждым кредитором или уполномоченным органом (п. 3 ст. 56 ГК РФ).

Конец ознакомительного фрагмента.

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Защита прав учредителей (участников) должника в деле о несостоятельности (банкротстве) (Н. А. Емелькина, 2006) предоставлен нашим книжным партнёром -

• Как начисляются мораторные проценты?
• Законно ли запретить должнику заходить на территорию предприятия, если другие собственники на предприятие допускаются?
• Возможно ли кредиторам подать заявления о включении в РТК должника без публикации на Федресурсе?
• Как возобновить банкротное производство после прекращения дела (кредитор не захотел платить за производство)?
• Может ли Кооператив стать банкротом?

Вопрос

В отношении ООО введена процедура наблюдения(Закон о банкротстве). Уставом общества не предусмотрено особых условий по избранию представителя участников общества в процедуре банкротства. Избрание представителя участников общества для участие в процедурах банкротства возможно простым большинством голосов или квалифицированным?

Ответ

Вы можете избрать представителя участников общества простым большинством голосов( ст. 37 Закона об ООО, ст. 181.2 ГК РФ) на внеочередном собрании, поскольку в Законе о банкротстве не прописано каким образом избирается представитель участников общества.

Понятие представителя участников(учредителей) дается в Закона о банкротстве. Им может быть председатель совета директоров(наблюдательного совета) или иного аналогичного коллегиального органа управления должника либо лицо, избранное данными органами или учредителями для представления их законных интересов при проведении процедур, применяемых в деле о банкротстве.

Суды признают надлежащим избранием представителя участников ООО путем проведения внеочередного собрания(Постановление ФАС СЗО от 29.12.2010 № и Постановление ФАС ВСО от 17.02.2011 № ).

Обоснование данной позиции приведено ниже в материалах« Системы Юрист» .

«Статья 37. Порядок проведения общего собрания участников общества

1. Общее собрание участников общества проводится в порядке, установленном настоящим Федеральным законом, уставом общества и его внутренними документами. В части, не урегулированной настоящим Федеральным законом, уставом общества и внутренними документами общества, порядок проведения общего собрания участников общества устанавливается решением общего собрания участников общества.

2. Перед открытием общего собрания участников общества проводится регистрация прибывших участников общества.

Участники общества вправе участвовать в общем собрании лично или через своих представителей. Представители участников общества должны предъявить документы, подтверждающие их надлежащие полномочия. Доверенность, выданная представителю участника общества, должна содержать сведения о представляемом и представителе(имя или наименование, место жительства или место нахождения, паспортные данные), быть оформлена в соответствии с требованиями и или удостоверена нотариально.

Незарегистрировавшийся участник общества(представитель участника общества) не вправе принимать участие в голосовании.

3. Общее собрание участников общества открывается в указанное в уведомлении о проведении общего собрания участников общества время или, если все участники общества уже зарегистрированы, ранее.

4. Общее собрание участников общества открывается лицом, осуществляющим функции единоличного исполнительного органа общества, или лицом, возглавляющим коллегиальный исполнительный орган общества. Общее собрание участников общества, созванное советом директоров(наблюдательным советом) общества, ревизионной комиссией(ревизором) общества, аудитором или участниками общества, открывает председатель совета директоров(наблюдательного совета) общества, председатель ревизионной комиссии(ревизор) общества, аудитор или один из участников общества, созвавших данное общее собрание.

5. Лицо, открывающее общее собрание участников общества, проводит выборы председательствующего из числа участников общества. Если уставом общества не предусмотрено иное, при голосовании по вопросу об избрании председательствующего каждый участник общего собрания участников общества имеет один голос, а решение по указанному вопросу принимается большинством голосов от общего числа голосов участников общества, имеющих право голосовать на данном общем собрании.

6. Исполнительный орган общества организует ведение протокола общего собрания участников общества.

Протоколы всех общих собраний участников общества подшиваются в книгу протоколов, которая должна в любое время предоставляться любому участнику общества для ознакомления. По требованию участников общества им выдаются выписки из книги протоколов, удостоверенные исполнительным органом общества.

Не позднее чем в течение десяти дней после составления протокола общего собрания участников общества исполнительный орган общества или иное осуществлявшее ведение указанного протокола лицо обязаны направить копию протокола общего собрания участников общества всем участникам общества в порядке, предусмотренном для сообщения о проведении общего собрания участников общества.

7. Общее собрание участников общества вправе принимать решения только по вопросам повестки дня, сообщенным участникам общества в соответствии с и настоящего Федерального закона, за исключением случаев, если в данном общем собрании участвуют все участники общества.

8. Решения по вопросам, указанным в подпункте 2 пункта 2 настоящего Федерального закона, а также по иным вопросам, определенным уставом общества, принимаются большинством не менее двух третей голосов от общего числа голосов участников общества, если необходимость большего числа голосов для принятия такого решения не предусмотрена настоящим Федеральным законом или уставом общества.

Решения по вопросам, указанным в подпункте 11 пункта 2 настоящего Федерального закона, принимаются всеми участниками общества единогласно.

Остальные решения принимаются большинством голосов от общего числа голосов участников общества, если необходимость большего числа голосов для принятия таких решений не предусмотрена настоящим Федеральным законом или уставом общества.*

9. Уставом общества может быть предусмотрено проведение кумулятивного голосования по вопросам об избрании членов совета директоров(наблюдательного совета) общества, членов коллегиального исполнительного органа общества и(или) членов ревизионной комиссии общества.

При кумулятивном голосовании число голосов, принадлежащих каждому участнику общества, умножается на число лиц, которые должны быть избраны в орган общества, и участник общества вправе отдать полученное таким образом число голосов полностью за одного кандидата или распределить их между двумя и более кандидатами. Избранными считаются кандидаты, получившие наибольшее число голосов.

10. Решения общего собрания участников общества принимаются открытым голосованием, если иной порядок принятия решений не предусмотрен уставом общества.»

Профессиональная справочная система для юристов, в которой вы найдете ответ на любой, даже самый сложный вопрос.